Танковый взвод под командованием Валентина Гайдукова спас будущего президента Чехословакии

Весной 1941-го года в глубине души все понимали, что война с фашистами неизбежна. К ней готовились с обеих сторон границы. Но, по крайней мере, наши люди ее не хотели. Наверное, поэтому таким шоком стали бомбежки немецкой авиации приграничных районов 22-го июня. Первые месяцы войны были самыми сложными, и у многих фронтовиков они оставили более яркие впечатления, чем победоносное наступление Красной армии.

Полковника в отставке Валентина Гайдукова, тогда еще молодого паренька с Урала, война застала в 18 километрах от Минска. Окончив школу в Орске Оренбургской области, он мечтал стать строителем. Поступил в Свердловский институт промышленного и гражданского строительства, но уже в марте 41-го его по комсомольской путевке направили в Минск в военное училище.

— Летние каникулы мы должны были провести в живописном хвойном лесу, неподалеку от Минска, — вспоминает Валентин Корнеевич, недавно лтметивший своё 90-летие. — Начальство на выходные уехало в город, выпускники школ и институтов праздновали окончание учебы. Обещали дать увольнительные на трое суток лучшим курсантам, в том числе и мне. Но нас оставили в летних лагерях. Субботу, 21-го июня, мы провели по обычному распорядку — подшивали воротнички к гимнастеркам, начищали сапоги, писали письма домой, вечером фильм “Чапаев” смотрели… А утром следующего дня нас разбудили взрывы бомб. Над лесом, как стая ворон, летали бомбардировщики с крестами. Наших самолетов практически не было.

В срочном порядке курсантам выдали оружие и продпаек, а потом выстроили на плацу, чтобы прослушать речь Молотова. — Первые трое суток мы были и пожарниками, и санитарами на улицах Минска и в окрестностях, — рассказывает ветеран. — А 25 июня меня с однокурсниками перебросили под Борисов копать окопы. Немцы к тому времени уже подошли к Минску. Из разбитых у границы частей лесом уходило очень много дезертиров, мы их должны были останавливать. Однажды в штаб пришел лесник и сообщил, что немецкий самолет у озера в лесу сбросил пятерых парашютистов. Он взялся показать нам это место.

Это была первая настоящая военная операция юного курсанта. Во главе со старшим лейтенантом группа будущих танкистов отправилась обезвреживать диверсантов. — На бронетранспортере нас доставили метров за 500 до озера, дальше шли пешком, — вспоминает фронтовик. — Немцы перетаскивали вещи с места высадки на опушку леса. Мы за ними следили. Выбрали подходящий момент и по команде командира закричали: “Hende hoch! Ligen” (“Руки вверх! Лежать!”) Стрелял только старлей, и в воздух. Десантники были одеты в новенькую, чистенькую форму красноармейцев. Их старший приподнялся на колени и начал объяснять, что они, мол, отстали от своей части. А акцент у него прибалтийский… Когда мы их доставили в штаб, то выяснилось, что в грузе, который прибыл, находились две радиостанции, две ракетницы, шифровальные таблицы, банок 15 консервов, автоматы, пистолеты.

За удачно проведенную операцию по поимке диверсантов Валентина Гайдукова и его товарищей представили к награде. — Вскоре нас перевели в Ульяновск, где мы должны были продолжить обучение, — поясняет Валентин Корнеевич. — Примерно через 1.5-2 месяца перед строем курсантов танкового училища нас наградили медалями “За отвагу”. Это первая моя награда. Было очень приятно, до слез.

Через полгода Валентина Гайдукова, окончившего к тому времени училище, посылают в, пожалуй, самую “горячую точку”. Под Ржев. В разгаре битва за Москву, а ржевское направление было настоящим адом, где наши солдаты умирали, но не отступали. — Я был командиром танка Т-34, члены экипажа были и старше, и опытнее, но мы сработались. Когда я пришел, на танке было 5 “звездочек”, а при мне добавилось еще три, — рассказывает Валентин Корнеевич. — Под Ржевом протекает река Вазуза. Потом это место назвали танковым кладбищем. Чтобы прорвать нашу оборону немцы сосредоточили там свою лучшую технику. В одной из атак мы шли в лобовую, атаковали вражескую артиллерию, танки, пехоту. Справа с холма фактически в тыл выползла немецкая “Пантера”. Ее снаряд попал в бок нашего Т-34. Гусеница была разбита, мотор загорелся. Я дал команду всем покинуть танк. Сам уходил последним, был ранен и зацепился комбинезоном за кронштейн люка. Тогда меня спас механик. Снял и оттянул от горящей машины…

После госпиталя Валентин Гайдуков попадает уже в другую воинскую часть. Там его находит орден Красной Звезды за оборону Москвы. А дальше — Курская дуга, названная крупнейшим танковым сражением современности. Именно там танковый взвод под руководством В. Гайдукова спас попавший в окружение батальон Людвига Свободы — будущего президента Чехословакии. Танки форсировали Северский Донец и, удерживая оборону, вывезли оставшихся в живых чехов. По словам Валентина Корнеевича, Л. Свобода потом лично обнимал и благодарил всех спасителей.

Как рассказывает проживающий уже много лет в Виннице В. Гайдуков, о годах войны можно говорить часами, но каждый раз вспомнившиеся эпизоды проживаешь заново. Это больно. Но об этом нужно вспоминать и рассказывать. Это наша история — ее трагические страницы. А без истории и памяти о ней нет народа. Такие понятия нельзя разделять.