МАТВИЕНКО АНАТОЛИЙ

ПОДБИТЫЙ НА ВЗЛЕТЕ КУЧМОЙ АНАТОЛИЙ МАТВИЕНКО: “ЕСЛИ У ГЕНПРОКУРАТУРЫ ЕСТЬ СОВЕСТЬ, ТО ОНИ ДОЛЖНЫ ОТРАБОТАТЬ “МОИ” ДЕНЬГИ И НЕ ДОПУСТИТЬ ПОД ЛАДЫЖИНОМ СТРОИТЕЛЬСТВА 2-й ОЧЕРЕДИ ПТИЦЕКОМПЛЕКСОВ…”

Анатолий Сергеевич рассказал “РЕАЛу” о том, что за малым не стал футболистом, о политике и делах Ющенко и Януковича, о травле по команде Кучмы его сына, которого пришлось прятать на российском лесоповале, о том, что людей в Виннице табунами загонял в НДП Сергей Татусяк, а списывали это на него, о том, почему в 2006-м был против избрания мэром Гройсмана, об обещаниях Яценюка поддержать его на выборах и встрече с Порошенко, через день после которой ему довелось сняться с гонки в пользу Заболотного, а также о том, что в нынешнем парламенте “бить гитарой по голове” друг друга будут регулярно

Политическая карьера Анатолия Матвиенко вполне может стать хрестоматийной. Он создал несколько успешных политических проектов, был вхож в дома президентов, возглавлял Винницкую область и Крым, но всегда возвращался в столицу, поскольку верит в приоритет и целостность государства. Как парламентарий со стажем, он не скрывает скептицизма относительно будущего нынешнего созыва Верховной Рады и не верит в возможность форсированного развития нашего региона в сегодняшних условиях.

 “Студентом меня выгнали из бюро комсомола. Не терпел бюрократию, и сказал об этом открыто”

— Анатолий Сергеевич, Вы начинали трудовую деятельность завгаром в Бершади. Почему выбрали профессию инженера-механика и сохранили ли любовь к технике спустя годы?

— Вообще-то школьником я готовился к поступлению в Высшее техническое училище им. Баумана. С 7-го класса отсылал контрольные в Москву, и по окончании школы меня пригласили поступать. Но тут уж я призадумался. В Бауманке был огромнейший конкурс. На районном и областном уровне я выигрывал олимпиады по математике и физике, но, поразмыслив, решил не рисковать. Дело в том, что мой отец не учился в школе, мама окончила только 6 классов, так что я в своем роду был первым, кто мог получить высшее образование. Папа очень переживал по этому поводу, а я не хотел его разочаровывать, поэтому отправился во Львов.

С детства любил механику и сейчас люблю, вожу машину, ремонтирую технику по мере возможностей. Когда стал выбирать между политехническим и сельскохозяйственным институтом, отдал предпочтение последнему. Закончил его с красным дипломом. Ни капли не жалею о выборе. Сельскохозяйственная механика является многопрофильной, она дает познания, которые позволяют работать в разных отраслях.

Еще студентом готовил себя к научной деятельности. Она, кстати, поставила крест на моей футбольной карьере. На втором курсе меня пригласили играть в дубле львовских “Карпат”. Ежедневно проводилось по три тренировки, поэтому я пропустил несколько недель в институте. Наставники уверяли, что оценки мне поставят, но преподаватель приехал на спортивную базу и сказал, что “я – для науки, а не для футбола”. Через два месяца я официально попрощался с “Карпатами”. Но и в футбол я играю по сегодняшний день. Правда, все меньше и меньше. Кандидатскую защитил не по механике, а по политологии. Сейчас пишу докторскую работу. Хотя механику считаю основой многого, в том числе философией реализации жизни. Если бы в жизни была такая слаженность механизмов, как в теормехе, общество было бы другим.

Когда меня назначили завгаром, я сумел не только сплотить коллектив, но и увеличить объем работ, зарплаты. Прежде всего, я сделал обязательным систему техконтроля. Исправный трактор или нет, а как только подходило время, он вставал на техобслуживание. Этим увеличил срок эксплуатации тракторного и машинного парка. Механика учит порядку.

— Путевку в большую политику Вам дал комсомол. С 1989-го были первым секретарем ЦК ЛКСМУ. Говорят, в те годы организация скопила солидные средства. Они оставались в Украине или направлялись в Москву?

— Я думаю, что путевку в жизнь мне дали мама и отец, а политика – это часть жизни. Я не разделяю ее на малую и большую. Не понимаю этой градации. Возможна только большая или меньшая ответственность за решения, которые откликаются в сердцах большего или меньшего количества наших граждан. К тому же каждый делает “большую” политику. И вы, но на своем месте. Или же считаете, что Янукович делает “большую политику”? То, что он делает, получается топорно. Его предшественник делал “большую политику”? При всем моем уважении к Ющенко, он занимался политикой своего собственного “я”, своих амбиций. Каждый из них полагает, что выдумывает велосипед, и считает себя изобретателем. А, по сути, нет команды профессионалов, а значит и ответственности за действия.

Комсомол же для меня был большой школой, но попал я в него случайно. Начну с того, что студентом меня выгнали из бюро организации. Не терпел бюрократию, и сказал об этом открыто. Я одновременно занимался учебой, наукой и спортом, лишнего времени не было, а нас собирали для демагогии. Вот я и не сдержался. Потому, будучи отличником, я не получал ленинской стипендии… Работая в Бершади, я был довольно инициативным. Мы обустроили новый гараж, создали свою футбольную команду. Каждый понедельник я читал политинформации, на которые собирался полный зал. Никому не признавался, что слушал радио “Свобода”, Би-би-си, но это давало мне возможность рассказывать о том, чего не печатали в советских газетах. При этом я оставался патриотом, и не вел подрывной деятельности. Я верил, что в партии знают, каким курсом идти, а нам нужно самим трудиться на своем уровне. Думал, что “там” о нас думают, правда, когда добрался “туда”, увидел, что бездарей в этой среде больше, нежели в моем гараже среди механизаторов.

Так вот, моя жена искала работу и устроилась в райком комсомола. Меня тоже начали агитировать, я отказывался. В межколхозстрое я получал в месяц 300 рублей, а в комсомоле платили бы лишь 160… Но сначала меня за руку завели в райком партии, я вступил в КПСС, а потом сказали “надо”. По сегодняшний день не люблю формализм. В комсомоле старался от него избавляться и научился из ничего делать что-то. Я воспитан футболом, где выигрывает команда. Свой винницкий этап считаю самым интересным периодом, в ЦК такого не было. Там преобладала бюрократия.

Возвращаясь к вашему вопросу, скажу, что комсомол действительно располагал большими средствами, к тому же занимался международной деятельностью. Но деньги были сконцентрированы в Москве. В 1990 году на съезде я поднял вопрос о децентрализации денег комсомола и распределении по республиканским организациям их и имущества – туристической инфраструктуры, типографий и прочего. К сожалению, мне не хватило 100 голосов, чтобы принять это решение. Поэтому к 1991 году ни у партии, ни у комсомола в Украине особых средств не было. Став депутатом ВР 1-го созыва, я был инициатором отчуждения собственности комсомола, но опять же идею не поддержали, а к тому, как потом это имущество приватизировалось, я не имею никакого отношения. Кстати, после меня было еще два первых секретаря комитета комсомола Украины.

Между прочим, “большая политика”, как вы ее называете, не учит человечности, она цинична. Поэтому я и не стремлюсь к большим должностям, я – не циник. Для меня сложно переступить через человека. А все успешные политики являются циниками по отношению к таким понятиям как дружба, семья, традиции, но если они ответственны перед государством, то цинизм можно объяснить. 

Недавно читал мемуары Муссолини. Если бы Гитлер не вернул его к “рулю” в Италии, я бы его считал образцом национального, аскетичного и жертвующего многим ради блага нации политика. Но второй приход обернулся трагедией. Нельзя дважды вступать в одну и ту же воду. Кубинский лидер Фидель Кастро свою жизнь положил за идею. Может, она и неправильная, но идея… Точно также с глубоким уважением я отношусь к Вацлаву Гавелу, первому президенту Чехии. Такие люди достойны того, чтобы о них говорили, как о больших политиках. А те, кто обустраивают себе “Межигорье”, тешатся тем, что все им кланяются, далеки от политики. Это наша общая беда.

 “Из-за конфликта с Кучмой отправил сына в леспромхоз на самую северную точку бывшего СССР под чужой фамилией. Больше года он работал там обычным лесоповальщиком” 

— С 1996-го по 1998-й Вы руководили Винницкой областью. Что, как губернатор, не успели сделать? 

— Скажу лучше, что сумел. Я пришел с открытым забралом, и вовсе не собирался решать собственные проблемы. Ничего не приобрел за время пребывания в комсомоле, в Виннице, Крыму, ВР, кроме квартиры в Киеве, которую получил, как секретарь комсомола. Мои дети ни разу не отдыхали ни в “Артеке”, ни в “Молодой гвардии”. Считал, что они не самые лучшие в школе, поэтому и не заслуживают. В Виннице для меня было очень важно сформировать новый тип мышления и поведения. По сегодняшний день считаю, что если бы эту практику взяли на вооружение, она бы стала вариантом оценки деятельности губернаторов.

Я сказал, что мы “подводим черту”… За эту фразу меня потом очень критиковали, хотя никто не “въезжал” в ее философию. Имел в виду “черту” показателей работы. Никого не увольняя, я сказал всем районным руководителям, что если динамика в сравнении с прежними показателями будет позитивной, они работают дальше. А если негативная – увольняю. В итоге по результатам деятельности за квартал, полугодие, год я уволил примерно 60% глав районов. Но при этом всех трудоустроил. Всегда пояснял, что возглавлять район должны сильные руководители, а не хорошие, но слабые. И второе – я написал формулу, которую позже даже ввел в партийный устав НДП и УРП “Собор”…

— Это формула успешности?

— Практически. Миром правят интересы. Не верю в сказки, когда кто-то говорит, что ему “ничего не надо, все ради страны”. Личный интерес присутствует, и не стоит его прятать. У одних он материальный, у других – карьерный, у третьих – моральный. Это нормально. Но только этот интерес не должен быть первоочередным.

Формула предусматривает жесткую иерархию. На первом месте должен стоять даже не винницкий, а национальный интерес. Все мы ответственны за Украину. Заявления о принципе исключительного приоритета области, невзирая на интересы государства в целом, указывают на близорукость руководителя. Корпоративный или региональный интерес – условно находится на втором месте, и только на третьем – личный.

Если предлагаемое кем бы то ни было решение, в первую очередь, анализировалось на предмет того, отвечает ли оно национальному интересу, то мы бы имели другую страну. Пример региональных приоритетов сегодня наблюдаем в Донецкой области, где сконцентрировано полбюджета страны. А параллельно хронически увеличивается количество депрессивных территорий. Понятно, что нельзя каждого заставить жить по этой формуле, но руководителей нужно.

На протяжении более двух лет в Виннице я культивировал эту идею. Еще я говорил, что богатый не тот, кто знает больше, а кто знает раньше. Толкал село к реформированию, понимая, что колхозы не выживут. Как после этого меня только не обзывали! Мудрость руководителя в том, что он должен быть хотя бы на полшага впереди и подготовиться к завтрашним испытаниям.

Позже идею создания “Силиконовой долины” озвучивал Домбровский, а я в середине 1990-х привез в Винницу компьютерную компанию “Квазар-Микро”. Но никто не хотел поддерживать эту идею, как впрочем, и другие задумки. Да, у меня были мощные связи, я был вхож во все кабинеты, имел определенное влияние на Кучму. Но потом, с одной стороны, я не видел в Виннице заинтересованности в реализации многих проектов, а с другой, понял, что страна двигается не в том направлении. А если так, то понял, что стану воевать с Кучмой, и решил идти в депутаты. Он был против. Спросил: “Что, хочешь жить в Киеве?”, я сделал вид, что это является причиной, но, став парламентарием, честно высказал Леониду Даниловичу, что второй его президентский срок будет бедой и для Украины, и для него лично.

Тем временем, в Виннице Сергей Татусяк “загонял табунами” людей в НДП, у него такая философия, а списывали это на меня, хотя я всегда считал это неправильным. Мы с Сергеем Филипповичем – разные, потому и разошлись. Горжусь, что смог изменить отношение к культуре и спорту, поддерживал театр и футбольную команду. Стоило это дорого, но с миру по нитке собирал средства. Честно говоря, считаю, что Винница не может без футбола. Кстати, возвращаясь к философии, хочу сделать комплимент Гройсману. Он человек иного мышления. Признаюсь, я был против того, чтобы он стал мэром. И публично говорил об этом.

— Чем не устраивала его кандидатура?

— Я знал, что его отец занимается рынком, поэтому думал, что сын продолжит эту линию и вся Винница превратится в базар. Я ему говорил, что не хочу такого, и делал все, чтобы его не избрали. Мы тогда Чумака выдвинули… А оказалось, что люди выбрали способного руководителя. Я признал свою ошибку. Когда проезжаю по Виннице, вижу конкретные дела, звоню, благодарю Владимира…

— В мае 1999-го возглавляемая Вами НДП собиралась поддержать Л. Кучму на очередных президентских выборах. Однако делегатам съезда следовало, я думаю, формально “обдумать” кандидатуру. Внезапно Леонид Данилович посчитал, что либо партия, либо вы конкретно представляете для него угрозу, и ситуация кардинально изменилась. Съезд поддержал тогдашнего президента, а Вы заявили об “административном давлении”, и ушли в оппозицию. Что же на самом деле произошло 13 лет назад? Хотели “набрать” в глазах Кучмы “дополнительные баллы” и укрепить свои личные позиции, а Ваши политические конкуренты преподнесли Ваш “маневр”, как заговор против Данилыча?

— Не все так. И началось гораздо раньше съезда. Я был инициатором отставки с поста премьера Павла Лазаренко. Убеждал губернаторов в его несостоятельности и воровской сущности. И считал, что этим помогаю Кучме, а параллельно “очищаю” окружение, куда как полагал, должны прийти люди не ради доллара, а ради общего блага, славы Украины. Но Кучма сделал полшага. Он не привел команду, которая могла бы сделать из него великого. Согласитесь, окружение делает короля… Так вот, это я думал, что снимаю Лазаренко, а оказалось, что не менее активно его снимают “пинчуки”, “пустовойтенки”, “волковы”. Когда на место одного “лазаренко” пришло пять таких как он, я сказал Кучме, что так страну не строят, и я не иду в эту команду. Данилович посчитал, что боюсь работать на выборах. Я предложил, что сделаю все возможное ради его победы, и может быть, мы выиграем, но скорее проиграем. Но при этом он должен показать, что строит демократическое общество. Кучма сказал, что я ничего не понимаю, прихожу к нему и прошу денег на фонды, партию, а “они” – приносят. А это две большие разницы… Мы не договорились.

После еще не очень публичного конфликта, НДП начали “напихивать” бюрократами. Незадолго до съезда мы приняли решение об ограничении вступления госслужащих в партию. Опоздали, их было уже очень много. Несмотря на чиновничье засилье, я объехал все области, и убеждал партийцев, что НДП не должна превратиться в “коврик” для Кучмы, партию нужно сохранить независимой. Я видел ее сильной, как католическую церковь в Польше, поэтому на съезде и настаивал на тайном голосовании за кандидатуру того, кого партия поддержит на президентских выборах. Да, я практически не сомневался, что открыто бы тогда Кучму не поддержали.

Наверное, некоторые товарищи боялись, что я сам собираюсь идти в президенты. Не было у меня таких планов. Я хотел построить образцовую партию… Сильную, которую нельзя переломать через колено в угоду своим интересам. “Первым лицам” такие партии не нужны. Как только в первый день мы приняли решение о тайном голосовании, за ночь Кучма вызвал всех губернаторов в Киев, чтобы они убедили своих делегатов “передумать”. Что случилось потом, все знают. Утром решили голосовать открыто, естественно поддержали кандидатуру Кучмы, я вышел из НДП, и вскоре сбылись мои пессимистические прогнозы относительно будущего партии.

— Кстати, вскоре появились слухи, связанные с Вашим сыном. Будто он попал в ДТП, участвовал в какой-то драке… Это правда или домыслы противников?

— Это было во время моего губернаторства. В 1996 году родилась моя внучка. Через несколько дней сын с друзьями поехал отмечать рождение ребенка, в его “Мазде” лопнуло колесо и машина попала в аварию. Покалечились все, а одну девушку в коматозном состоянии доставили в больницу. Она умерла. Родителям этой девочки я помогал, чем мог. Это грех всей нашей семьи, я никогда не отказывался от этого. Тогда же – в 1996-м — было возбуждено уголовное дело.

В 1999 году, когда я стал “врагом Кучмы”, дали команду, что Матвиенко можно закрыть рот только одним способом – преследованием родных и друзей. Многих тогда посадили в каталажку, а сыну припомнили ДТП трехлетней давности. Его решили отправить в СИЗО. Мне вечером позвонили из МВД и предупредили, что утром за ним придут… Мне ничего другого не оставалось, как спрятать сына — отправил его в леспромхоз в самую северную точку бывшего СССР под чужой фамилией. Больше года он там работал обычным лесоповальщиком вместе с зэками. А тут всех терроризировали. От родителей погибшей девочки требовали изменить показания, но они отказались свидетельствовать против моего сына.

Милиция еще “нарыла”, что сын когда-то в Бершади кому-то нос разбил. “Потерпевший” заявил, что сын забрал у него цепочку, куртку испортил… К тому времени невестка подала на развод, вышла второй раз замуж. Сын на севере серьезно заболел, и я понимал, что могу его потерять. Тогда я добился встречи с Кучмой, сказал, что сын за меня не в ответе, и если он умрет, никому не прощу. Мое условие – до суда его не садить… Только после этого привез в Украину.  

 “В прошлом парламенте табуретками били иногда, в нынешнем это будет регулярным занятием”

— А в чем причина конфликта с Павлом Лазаренко?

— Будучи премьером, он собрал губернаторов и указал убийственно низкую цену, по которой мы должны были продать зерно близким ему компаниям. Я демонстративно отказался. Говорю: на базаре покупайте. Я продам в полтора раза дороже. Председатели колхозов тогда зарабатывали преимущественно на откатах. Дешево продавали зерно, а им доплачивали в карман, дорого покупали топливо и часть денег им возвращали наличкой. Как губернатор я хотел поломать эту систему. Пригласил в район компании и всем колхозам сказал, что предлагаю дешевые ГСМ и покупателей, готовых дорого покупать хлеб. Кто выгоднее продаст хлеб и купит топливо – честь и хвала, кто наоборот – “повешу”… И что думаете! 70% все равно покупали топливо дороже, а зерно продавали дешевле! Кто мог, тот еще и крал.

— Верховная Рада прошлого созыва напоминала симфонический оркестр, голосовавший по указке дирижера. Сейчас что-то изменится?

— Если сравнивать общество с музыкальными коллективами, то я бы выделил нескольких типов. К примеру, военный оркестр – это времена Сталина. Духовой оркестр больше подходит правлению Лукашенко в Беларуси, Кастро на Кубе, Чавеса в Венесуэле. Симфонический оркестр ближе к демократическому обществу, как в Германии. И есть общество “джазовой музыки”, то есть истинной демократии. В джазе есть “линия”, но при этом каждый музыкант импровизирует, делая ее красивей. Я хочу, чтобы наш парламент был симфоническим оркестром, но он даже не военный, а какой-то бандитский. Дудят, жмут кнопки по команде Чечетова, но это не музыка, а маразм. Не знаю, что вы увидели в ВР симфонического. А сейчас там все будет по принципу “ударил гитарой по голове, и кто скажет, что гитара не ударный инструмент”. По-моему, нас хотят убедить,  что и рояль – тяжелый, но ударный инструмент. Это еще больший маразм, нежели был в прошлом созыве. Я его не понимаю. В прошлом парламенте табуретками били иногда, в нынешнем это будет регулярным занятием.

К большому моему сожалению, от созыва к созыву мы идем дорогой деградации парламентаризма. Наверное, этим и объясняется, почему мы движемся в никуда. Два пьяных тракториста на следующий день чувствуют себя героями, если разобьют буфет и кому-то дадут “в морду”. Это мировоззрение перенесли в парламент. Вина в этом лежит на Януковиче. Он посеял, а теперь жнет… 

— Парламентаризм и Анатолий Матвиенко – это практически синонимы. Вы были депутатом 1, 4, 5 и 6 созывов. А нынешней весной в разгар предвыборной кампании неожиданно сняли свою кандидатуру в пользу Григория Заболотного. Притом, что по сведениям “РЕАЛа”, социология говорила о Вашем опережении Григория Михайловича. Лозунг “главное, чтобы не победил представитель ПР” многое поясняет, но вероятно появились и другие причины, повлиявшие на решение?  Вы сами сказали, что в Вашей формуле должно быть место “интересу”…

— Я – романтик. Мне сказали: ты – оппозиционер, хоть своенравный, со своим мнением, поэтому ты нам не нужен, нам нужны те, кто ходят строем, но мы тебя, как заслуженного человека в демократии, поддерживаем. И я баллотировался с определенной уверенностью, что обещания поддержки выполнят. Поскольку первые лица оппозиции в изоляции, говорил со вторыми — Яценюком и Мартыненко. После уверений с их стороны я сложил полномочия лидера УРП “Собор” и позиционировал себя как единого кандидата от Объединенной оппозиции на округе.

У меня не было ресурса конкурентов. Руководитель “Нашей Рябы” Николай Кучер, думаю, потратил до 6 млн. долларов. Почему мы вместе с Заболотным оказались на одном округе — тема отдельного разговора. Сейчас не об этом. Но у нас с ним был один электорат, мы фактически мешали друг другу, и могли допустить победу Кучера. Для меня было принципиальным, чтобы “регионалам” не достался этот округ. Поэтому я сам пришел к Порошенко и сказал, что соперничеством доиграемся, остаться должен тот, кого поддержит оппозиция. Да, не буду врать — я был уверен, что поддержат меня. Но на следующий день оппозиция заявила, что поддерживает Григория Михайловича. Что мне оставалось делать? Я, как человек слова, снял свою кандидатуру. Сейчас думаю, что это к лучшему. Не представляю, как депутаты смогут смотреть людям в глаза в 2013 году, когда задержки с зарплатой станут массовым явлением.

— Чем планируете заниматься вне стен ВР?

— Пока не знаю. По-прежнему буду поддерживать проекты фонда “Украина Инкогнита”, социального фонда А. Матвиенко. Хочу доказать, что при правильно поставленной работе у детей из села больше шансов добиться результатов, поэтому реализую очень интересный образовательный проект на Ивано-Франковщине. Дострою в Бершади две церкви, возьмусь за докторскую диссертацию. После Нового года решу, чем еще займусь.  

— Как парламентарий со стажем, скажите, может ли нардеп лоббировать интересы не конкретной компании, а региона в целом? К примеру, Винничины. Законы ведь почти для всех равны…

— Безусловно, лоббировать можно, но только руководствуясь той очередностью, о которой  я говорил. То есть, прежде всего, национальный интерес. И Винничина сегодня может предоставить массу площадок для создания предприятия перерабатывающей отрасли. Совместная работа депутатов, местной власти, аналитиков может привести к результатам.  

— Будучи депутатом, Вы обращались к генпрокурору В. Пшонке, чтобы он инициировал повторную экологическую экспертизу возводящихся под Ладыжином птицекомплексов. Собираетесь курировать эту тему и далее?

— Конечно. Знаете, когда я организовал общественное движение, мне все говорили, что я дал хорошо заработать Генеральной прокуратуре. И я думаю, что дал им хорошо заработать, поэтому если у них есть совесть, “должны отработать эти деньги”. Думаю, мы не допустим строительства второй очереди птицекомплексов, а по первой, которая уже построена, следует навести тщательный порядок с утилизацией падежа птицы, отходов переработки, решить проблемы навоза, вентиляции, водоснабжения. Не может корпоративный интерес “Нашей Рябы” превратить район Ладыжина во второй Чернобыль. Такой концентрации птицекомплексов — 24 бригады по 28 птичников в 40 километровой зоне — в мире не существует. И это в том числе вина предыдущей власти и Ющенко. Собственники находились в его близком окружении. Думаю, что Заболотный, как депутат, избранный в том округе, должен взять этот вопрос на контроль.

— В 2000 году Вы основали благотворительный фонд “Украина Инкогнита”. Винничину историки и археологи называют “белым пятном” на карте страны. Готов ли фонд его “закрасить”?

— Скорее, попытаться найти окна, через которые сможет узнать наше загадочное прошлое — от трипольской культуры до относительно недавних времен, о которых мы тоже мало знаем.

— Среди Ваших увлечений значатся поэзия, футбол и туризм. Часто путешествуете? 

— Обошел и объехал Украину по периметру. В 1998 году пешком прошел за 5 дней 300 км от порога своего дома к порогу хаты своего отца. Понял, что это неимоверно интересно. В следующем году мы объездили на велосипедах гетманские столицы Украины. Это 1200 километров. Поэзию тоже люблю. Нужно прочитать несколько томов, чтобы понять, что именно Лина Костенко говорит в нескольких строках. Сам занимаюсь, как считаю, графоманством. Пишу, но думаю, что это никому не нужно, и показываю только жене. Спортом занимаюсь, потому что без него не могу. Это потребность, как наркотик. И хочу, чтобы все становились именно такими “наркоманами”.

{jcomments on}

 


Подпишитесь на новости

 

Коментарі закриті.

Video >>

Водителя авто из кортежа президента обвиняют в наезде на мальчика: видео

31.05.2018 - 22:55
В Киеве произошло ДТП, в результате которого получил 13-летний подросток, ехавший по нерегулируемому пешеходному переходу на велосипеде. По данным «УП», его сбила машина из кортежа президента Порошенко. При этом в ...

Лавров в Германии оскорбил журналистов: видео

09.12.2016
Похоже, недипломатичное поведение у министра ...