ПАНЧУК НАТАЛЬЯ

ПРЕДВОДИТЕЛЬ ЧАСТНОГО СЕКТОРА ВИННИЦЫ НАТАЛЬЯ ПАНЧУК: “БОЛЬШИНСТВО ЛЮДЕЙ ПОНЯЛИ, ТО ЖИТЬ ПО ПРИНЦИПУ “МОЯ ХАТА С КРАЮ”, НЕВЫГОДНО, И СБРАСЫВАЮТСЯ НА КАНАЛИЗАЦИЮ, АСФАЛЬТИРОВАНИЕ. А ВОТ НЕКОТОРЫЕ “КРУТЫЕ”, ДУМАЯ, ЧТО ПОЛУЧАТ БЛАГА БЕСПЛАТНО, ПОТОМ ПЛАТЯТ ДОРОЖЕ…”

Наталья Владимировна рассказала «РЕАЛу» как с комсомольской работы ушла в секретную танковую часть в Германии, о создании Ассоциации, объединившей квартальные комитеты Винницы, что позволило «похоронить» райсоветы и реально решать вопросы жителей частного сектора, о первом опыте софинансирования асфальтирования улицы, когда ее хитрость в конечном итоге привела к зарождению в городе новой схемы хозяйствования, о ряде скандалов при избрании председателей квартальных комитетов, а также о своем увлечении… рыбалкой

После электрификации и прокладки газопроводов о частном секторе во многих городах забывают. Как правило, прочие блага цивилизации районы одноэтажной застройки обходят стороной. Винница стала одним из первых городов в Украине, где за последние годы ситуация кардинально изменилась. С одной стороны благодаря мэрии, которая заметила нужды жителей частного сектора, а с другой – усилиям возглавляемой Натальей Панчук Ассоциации органов самоорганизации населения. Этот общественный орган стал инструментом, который позволил провести во многих микрорайонах реформы, невиданные даже в «сытые» советские времена.

«В Германии азарт заключался не столько в рыбалке, сколько в том, чтобы не попасться в руки полицейским»

— Наталья Владимировна, фактически Вы сегодня представляете в горсовете интересы примерно 80 тысяч жителей частного сектора Винницы. Помимо диалога с чиновниками, Вам приходится, как говорят, постоянно быть на передовой. Работать с людьми привыкли с юности?..

— Можно и так сказать. Родом я из небольшого села Слобода-Межировская Жмеринского района. После школы хотела стать врачом. Не поступив в мединститут, устроилась на Винницкий завод тракторных агрегатов учеником в отдел технического контроля. Параллельно занималась общественной работой. По-видимому, получалось. Меня заметили и предложили «пойти по комсомольской стезе». При Замостянском райкоме ЛКСМУ я вела сектор учета членов комсомола агрегатного завода. А как Вы понимаете, это работа, которая всегда тесно связана с людьми. Не я первой сказала, что самая тяжелая работа – с людьми. Это чистая правда. Но с каждым человеком можно найти общий язык.

Правда, по комсомольской линии карьера у меня не вышла. Когда вышла замуж, уехала с супругом по контракту за границу – в группу советских войск в Германии. Там пришлось переквалифицироваться в машинистку. Других вакансий в нашей секретной части не было. С выводом войск после разрушения берлинской стены вернулась на завод тракторных агрегатов, который в начале 1990-х освоил выпуск запчастей к автомобилям «Жигули». Спустя несколько лет ушла работать в квартальный комитет. А в 1993 году на отчетно-выборном собрании меня избрали его председателем.

— Давайте вернемся к периоду жизни в бывшей ГДР. Тем более что сейчас уже можно забыть о секретности…

— По сути, и тогда она была формальной, по крайней мере, для союзников. В конце 1980-х непосредственно на магдебургском полигоне проходили международные учения «Щит», в которых и я принимала участие. На то время они считались очень масштабными, поскольку были представлены воинские подразделения Польши, ГДР, других стран Варшавского договора и Франции… Конечно, никто секретное оружие там не испытывал. Скорее, совместные учения позволяли отлаживать действия структур разных оборонных ведомств. Так вот, название части, в которой я служила, было засекречено, оно нигде не упоминалось, но восточные немцы отлично знали не только, что это 211-й танковый полк, но и кто его командир.

— А что в танковом полку такого секретного было?

— Да ничего не было. Все советские части, дислоцировавшиеся в Восточной Германии, считались секретными. Поэтому на любом документе с упоминанием полка ставился гриф «секретно». Каких-либо необычных рабочих эпизодов даже вспомнить не могу. Откровенно говоря, интересным был отдых, а не служба. Мы жили в небольшом университетском городке Йена. В округе были уникальнейшие по красоте озера. В них водились, а может, и сейчас водятся, огромные карпы. Ловить их могли даже ленивые и нетерпеливые, потому что, только закинув удочку, уже нужно было тянуть. Рыба весом до килограмма всегда на крючок попадалась.

Немцы рыбалкой практически не увлекались. А мы откровенно злоупотребляли. К примеру, если немец собирался посидеть с удочкой, он получал специальное разрешение, а наши люди себя подобным не утруждали. Более того, азарт заключался не столько в рыбалке, сколько в задаче не попасться сотрудникам контролирующего органа. За охраной этих озер отвечала экологическая инспекция. Завидев издали полицейского, приходилось очень быстро собираться и «исчезать»… Иначе могли доставить в полицейский участок и заставить заплатить большой штраф.

— Всегда удавалось убегать?

— Увы… Не всегда и не всем. Браконьеров, в том числе с советским паспортом, инспекторы не жаловали и не жалели. Как правило, полицейские извещали руководство полка о фактах задержания. Иногда, когда наши офицеры пререкались, то по ходатайству немецкой стороны после конфликта их даже возвращали на Родину. Как порочащих державу.

— Вы своими глазами видели процесс объединения двух Германий. Восточные немцы из глубинки действительно так ликовали?

— Да, они были очень довольны. А ликовали и обнимались с западными немцами не только они, но и наши. Правда, через несколько лет эйфория прошла. По-другому и не могло быть. Откровенно говоря, в ГДР всегда был высокий уровень жизни, качественные продукты и социальный пакет для всех граждан, а потом, как и по всей Восточной Европе, многие лишились работы и соцгарантий.

«Софинансирование началось с улицы Димитрова. Я предложила людям пойти на хитрость – собрать деньги и с ними пойти в мэрию за помощью. Нам отказать не смогли»

— Кому принадлежит идея создания органа, объединившего винничан частного сектора?

— В принципе, она возникла постепенно. В 1990-х годах поступательно произошла смена поколений, и главами квартальных комитетов были выбраны новые люди с прогрессивными взглядами. Если помните, раньше на добровольных началах квартальные комитеты возглавляли отставники, пенсионеры. То есть, люди хоть и активные, но относительно ангажированные. По большей части их инициативы не выходили за рамки своего микрорайона.

В связи с реорганизацией и укрупнением квартальных комитетов люди стали выбирать председателями более молодых. Это поколение, к которому я и себя причисляю, работая с райсоветами, отчетливо понимало, что многие вопросы районные власти не в состоянии решить. Пусть и по вполне объективным причинам. По сути, ведь районный совет являлся передаточным звеном от нас к мэрии. В итоге проблемы своих микрорайонов мы должны были донести до райсоветов, которые не были наделены полномочиями для их решения, и лишены средств. А потом приходилось долго ждать, когда райсовет донесет проблемы до горсовета. Порой на решение элементарного уходили недели. После избрания Владимира Гройсмана городским главой, три председателя квартальных комитетов Старогородского района обратились к нему с предложением «забрать нас к себе». Мы пояснили, что при существующей схеме мы не можем качественно работать, а интересы 80 тысяч жителей частного сектора практически не учитываются органами исполнительной власти. А это ведь четверть населения города.

— Фактически это и привело впоследствии к упразднению районного деления города…

— В какой-то степени… Но главное, что люди от этого выиграли. В 2006 году полномочия по контролю за частным сектором были всецело переданы квартальным комитетам. А в начале следующего года горсовет поддержал идею относительно того, что у жителей частного сектора должен быть свой представитель в органах исполнительной власти. Тогда и было решено создать ассоциацию, в которую вошли на то время 30 квартальных комитетов. На конференции меня выбрали главой этой организации. Затем горсовет принял программу поддержки ассоциации, которой предусмотрено определенное финансирование конкретных направлений по развитию частного сектора.

Таким образом, средства идут не на содержание аппарата, а на развитие и хозяйственную деятельность квартальных комитетов, что включает в себя и частичный ремонт дорог, и срезку аварийных деревьев, и ремонт колодцев, и покос травы, и подсыпку, грейдерование дорог. То есть самое элементарное, что годами не делалось. Если жители многоэтажек привыкли, что за многое отвечает ЖЭК, то в частном секторе всегда надеялись только на себя, поэтому благодарны за минимальную поддержку. Но аппетит приходит во время еды. Мы прекрасно понимали, что бюджетных средств никогда не хватит на финансирование всех насущных проблем, и выступили с предложением оплачивать конкретные работы по принципу долевого участия. То есть, часть денег собирают жители конкретной улицы, часть – выделяет мэрия. Пятьдесят на пятьдесят. Такой подход открывал нам возможность заняться глобальными вопросами – не ямочным ремонтом, а асфальтированием дорог, прокладкой водопроводов и канализации.

Давайте вспомним частный сектор пятилетней давности. Канализации не было практически ни на одной улице, как, впрочем, и покрытых асфальтом дорог. Только центральные трассы или подъездные пути к городским объектам находились на особом положении.

— Не секрет, что наши люди всегда считали, что платят налоги, которые поступают в казну, и за эти деньги коммунальные службы должны ремонтировать дороги. Как удалось изменить отношение винничан?

— Жизнь и ее реалии изменили. Программа софинансирования в Виннице появилась первой в Украине. Централизованным водоснабжением обеспечена большая часть домов Старого города, а канализации в частном секторе практически нигде не было. К ее прокладке мы решили подойти фундаментально. Весь частный сектор условно разделили на 10 квадратов. Департамент городского хозяйства предоставил схемы коммуникаций, чтобы мы себе четко представляли, где есть возможность прокладки труб и к какому коллектору можно подключиться.

Эту информацию мы раздали председателям квартальных комитетов, а они в свою очередь поясняют ситуацию жителям. Инициатива должна исходить от них. Ассоциация у КП «Винницаводоканал» может заказать проектно-сметную документацию, технические условия. За собранные жильцами деньги предприятие выполнит все подготовительные работы. Допустим, проект стоит 600 тысяч, а сами работы 5 миллионов. Люди вносят 600 тысяч, получают «на руки» документ, и уже с проектом мы обращаемся в горсовет. Должна сказать, что нам всегда идут навстречу и 50% всех затрат покрывает городской бюджет. На нашем примере это 2.8 млн. гривен.

Сейчас мы занимаемся канализированием дальнего Старого города. Речь об улицах Грабовской, Ломоносова, Ушакова, Левадной… Общая стоимость всех работ на территории четырех квартальных комитетов («Зоряный», «Подолье», «Царина» и «Левобережный») составляет 14 миллионов гривен. Это полторы тысячи домовладений, каждое из которых должно будет сброситься по 4670 гривен. Согласитесь, получить дома канализацию за 580 долларов — это недорого. На данный момент жители в общей сложности собрали около 3 миллионов гривен. Первый этап работ уже выполнен — сооружены самоточные сети. Теперь строится насосно-канализационная станция и дюкерный переход на ул. Родиона Скалецкого. В будущем это позволит подключиться к канализации и другим микрорайонам.

Инициативу в этом вопросе проявляет ближний Старый город – улицы Димитрова, Чапаева, Петровского, Палиев Яр. Они уже заказали техусловия. Этот проект будет стоить около 3 миллионов гривен. Присоединяются к программе и дальние Пятничаны, что в районе ул. О. Кобылянской. Хочу отметить, что выполнение всех работ занимает достаточно длительное время. Так, только на подготовку и изготовление документов по дальнему Старому году ушло 9 месяцев. Всего же на данный момент в этой программе на разных этапах задействованы восемь квартальных комитетов из 24-х. Причем, параллельно с канализацией мы предлагаем менять и водопроводы. Дело в том, что многие локальные водопроводы не находятся на балансе водоканала. Они проложены десятилетия назад и находятся порой в аварийном состоянии. Так вот, если уже выкопали траншею под канализацию, то проще одним махом и водопровод поменять, чтобы передать его на баланс водоканала.

— Наверное, не все жители той или иной улицы готовы «сбрасываться», чтобы провести канализацию. Примерно сколько процентов отказывается поддержать идею соседей?

— Перед тем, как начинать, мы проводим уличное собрание, рассказываем механизм, детали. Причем, не по принципу общественных слушаний, когда присутствовать может кто угодно. Нет-нет, на собрании сверяем присутствующих со списком жителей улицы. Потом собираем подписи тех, кто согласен присоединиться к этой программе. Если 75% собственников домовладений дают положительный ответ, начинаем собирать деньги. На собрании принимается решение о создании кооператива. А сбором денег занимается человек, которому жители микрорайона делегируют эти полномочия.

При этом еще на собрании сообщаем, что пора забыть о принципе «моя хата с краю». Потом подключиться будет гораздо сложней и дороже. К сожалению, частенько встречаются случаи, когда люди изначально занимают выжидательную позицию. По принципу – вы прокладывайте, а я потом тихонько подключусь. Чтобы предупредить подобное, на собрании жители решают примерно так: кто сразу соглашается, будет платить, скажем, по 5 тысяч с дома, а после прокладки центральной трубы – по 8 тысяч. Есть случаи, когда некоторые винничане начинают заявлять, что их «связи» помогут позже подключиться бесплатно. Богатые люди, которые живут за высокими заборами, бывают очень жадными. Поверьте, этот номер не проходит. Есть протокол общего собрания жителей. Органам исполнительной власти законом запрещено вмешиваться в деятельность структур самоорганизации населения, так что «связи» в этом вопросе бесполезны. Когда такие люди, безрезультатно попробовав «решить вопрос», в этом убеждаются, то меняют свое отношение и вносят деньги. А еще есть категория «крикунов». Как люди они неплохие, только много кричат и уверены, будто государство им обязано бесплатно провести трубу под дом. Они не только кричат, но и пишут в различные правоохранительные и контролирующие органы, что деньги используются не по назначению. Проверки ни разу этого не подтвердили. Также частенько отказываются пожилые или больные люди. Но когда их родственники узнают, то приезжают и вносят необходимую сумму.

Вернусь к идее увеличения платы с тех, кто решился подключиться к канализации позже других. Как правило, жители направляют эти средства в «фонд» проведения следующего этапа работ. Когда есть водопровод и канализация, дорогу можно асфальтировать. И эти деньги становятся первым взносом. К примеру, на улице Грабовской уже проведена канализация, и она включена в график по совместному финансированию асфальтирования на этот год.

Знаете, как именно появилась такая модель? По инициативе жителей улицы Димитрова. Мы ее заасфальтировали еще в 2006-м. Улица относится к квартальному комитету, который я возглавляю. Так вот, люди годами по ней ходили по колено в болоте. Такси отказывалось приезжать… Люди искали выход, и я предложила пойти на хитрость — собрать деньги и с ними пойти в мэрию. Сбросились все, помню, собрали около 30 тысяч гривен. Я пришла к тогдашнему первому заммэра Ивану Михайлюку, и сказала, что нельзя отказывать людям. Он меня отправил к мэру. Владимир Борисович идею поддержал. Это был первый случай реализации финансирования «50 на 50». После ул. Димитрова аналогичным способом асфальт был положен на соседних улицах.

«Обожаю ловить дунайскую сельдь и карпов, а потом готовить на костре уху. У нас друзья живут в городке Вилково, что в дельте Дуная. У них свой баркас, на нем мы курсируем по плавням»

— Недавнее объединение квартальных комитетов и переизбрание председателей сопровождалось критическими заявлениями отдельных винничан…

— Поясню суть. Реорганизация нескольких квартальных комитетов в Замостянском районе напрашивалась давно. Некоторые из них были фактически карликовыми. Там числилось до 200 домовладений. Оптимизация позволила объединить их, и теперь в среднем квартальный комитет курирует до тысячи домов, где проживает не менее 3,5 жителей. Поэтому количество квартальных комитетов сокращено до 24-х. Да, этот процесс был нелегким. Недовольство высказывали преимущественно пожилые люди. Они возглавляли квартальные комитеты десятилетиями, привыкли работать с людьми, знали всех по именам. Огромное им спасибо за работу. Но время не стоит на месте, сегодня иные требования, подходы… В определенном возрасте сложно перестраиваться, да и физически выдержать нагрузки тоже непросто. Бывшим председателям тяжело расстаться с возможностью общения с людьми. Но этот вопрос уже улажен.

Несколько по-другому выглядели «трения» на Малых Хуторах. Там все проблемные вопросы были сняты исключительно благодаря тайному голосованию. Невозможно для голосования в одном зале собрать 4-5 тысяч человек. Поэтому сначала проводятся поуличные опросы, и жители избирают своего представителя, который полномочен голосовать от их имени. А потом на собрании голосуют делегаты улиц. Так вот, некоторые кандидаты были очень удивлены результатом… Каждые выборы подтверждают одну истину – если до них люди уверяют, что поддержат конкретную партию или кандидата, то это не означает, что так они и поступят. Вероятно, на Малых Хуторах при избрании председателей квартальных комитетов имела место эта же ситуация.

— Недовольные итогами голосования обращались в прокуратуру, суд?

— Да, с претензиями к горсовету. Фемида не нашла нарушений со стороны органа местного самоуправления. Есть протокол собрания, который вела счетная комиссия. Эти документы и были предоставлены суду и прокуратуре.

— Поясните, разве глава квартального комитета наделен полномочиями по распределению средств? Почему борьба за этот пост приводит порою к столь серьезным разборкам?

— Скорее, причина в амбициях конкретного человека. Бюджетные средства у нас распределяются самым демократичным образом. На заседании квартального комитета обговаривают, куда будут направлены выделенные суммы – на какие цели конкретных улиц. Протокол предоставляется в ассоциацию. На его основании правлением ассоциации утверждается план хозяйственной деятельности. При возникновении экстренных ситуаций мы можем перераспределить часть средств. Опять же, эти вопросы решаются коллегиально.

— Вернемся к более прозаичным вопросам. Дефицита песчано-солевой смеси для посыпки спусков и подъемов в частном секторе не ощущают?

— Ее завезли даже в большем количестве, чем год назад. Прошлой зимой действительно не все улицы были обеспечены. Сейчас таких проблем не возникает. Если в квартальный комитет люди обращаются с просьбой, мы сразу же подаем заявку в департамент коммунального хозяйства и благоустройства, смесь довозят.

— На прошлой неделе в отделе оперативного реагирования горсовета сообщили о костре в домовладении по улице Леси Украинки. И это в середине января. Как правило, опавшую листву народ массово сжигает осенью и весной. Несмотря на карательные и профилактические меры. Как считаете, эту проблему реально решить?

— Года два назад она была фактически неразрешимой. Причина в менталитете жителей частного сектора, привычке сжигать листья, ботву, ветки. Нужно время, чтобы он поменялся. В 2010-11 годах мы специально закупали полиэтиленовые пакеты и раздавали тем жителям, у которых нет возможности оборудовать на приусадебном участке компостную яму. Пакеты свою задачу не выполнили. Костры продолжали жечь… В Виннице 22 450 домовладений. Так вот, тогда параллельно мы в каждый дом занесли памятку о вреде сжигания листвы, мероприятиях по ее утилизации и величине штрафов за нарушение санитарного состояния. И что?.. Первый раз памятки раздавали под подпись, второй – без подписи. Когда вместе с сотрудниками инспекции по контролю за благоустройством мы выезжали по сигналам о кострах, составляли протокол, нам люди говорили, что никаких памяток в глаза не видели. А подпись, мол, случайно в ведомости появилась…

— Как считаете, через сколько лет винничане перестанут сжигать листву?

— При самом оптимистическом прогнозе, думаю, на это надо не менее пяти лет. Моисей свой народ 40 лет по пустыне водил, чтобы умерли те, кто видел рабство. Может это и грубо сказано, но пока есть люди, которые всю жизнь сжигали листву, от этого явления мы не избавимся. Мы интересовались возрастом тех, кто сжигает. Оказалось, это преимущественно пенсионеры. Молодые люди этим не занимаются.

— В Виннице грядет оптимизация сети общественного транспорта. Упраздняется масса маршрутов, прежде всего, связывавших частный сектор с другими микрорайонами города. Какова позиция ассоциации в этом вопросе?

— Я считаю, что все новое внедряется очень тяжело. Оптимизация необходима. Нынешняя транспортная система не упорядочена, а приоритет все же должен отдаваться муниципальному транспорту. Если крупногабаритные автобусы будут придерживаться 12-минутного интервала движения, снизится стоимость проезда на укороченных маршрутах и появится единый электронный проездной билет, проблем не возникнет. Система GPRS-навигации позволит следить за графиком движения. Мы же, в свою очередь, и раньше контролировали периодичность движения, и в будущем будем ее мониторить.

— Расскажите еще о себе. Рыбалкой увлекаетесь с детства или муж заразил?

— Заразил… В Германии на «запрещенных» к лову карпах. Обожаю ловить и готовить на костре уху. У нас друзья живут в городке Вилково, что в дельте Дуная. У них есть свой баркас, мы на нем курсируем по плавням. Тамошняя рыба отличается от нашей. К примеру, у дунайских карпов совсем другой вкус. А чего только стоит дунайская сельдь! Очень вкусная. Как иваси. Иногда попадается местная камбала, которую там называют «калкан». А щук и судаков в дельте видимо-невидимо. А еще там есть острова, где сохранились дикие лошади, коровы, кабаны.

— И все водоплавающие?

— Конечно. Однажды, когда мы гостили у друзей, кабан пришел к нам на остров, перевернул все во дворе. Увидев людей, зверь ушел к воде и переплыл на другой берег. Благо, что местных мужчин в компании было много, так они практически голыми руками этого кабана поймали. Потом устроили шикарный пир. А еще я люблю цветы. У меня возле дома отличный цветник, хотя и мало времени на него остается. {jcomments on}