Интервью с главврачем Винницкого областного тубдиспансера Александром Служивым

Темой туберкулеза удобно манипулировать. Учитывая достаточно широкое распространение заболевания, порой им откровенно спекулируют. Как уверяет главврач Винницкого областного противотуберкулезного диспансера Александр Служивый, истинная ситуация несколько отличается. На сегодняшний день проблемами остаются лечение форм болезни, устойчивой к стандартной терапии, и привлечение в стационар тех, кто не хочет лечиться.  

«Во время уборки урожая прицеп придавил парня к автомобилю. Диагностировал у него разрыв печени. Тогда орган пришлось практически по частям «собирать»

— Александр Петрович, связать жизнь с медициной решили случайно или пошли по стопам родителей?

— Начну с того, что родился и вырос я в Шпикове Тульчинского района. Наш поселок когда-то был райцентром, а мои родители работали в районной больнице. Отец был статистиком, а мама – санитаркой. В принципе, все мое детство прошло в медицинской среде, поэтому иного выбора для себя я не представлял. В 1971 году закончил восемь классов школы и поступил в Винницкое медучилище им. Заболотного.

Когда получил диплом фельдшера, меня призвали в армию и направили в тогдашнюю Чехословакию. Служил по специальности. Тогда я – обычный сельский парень – впервые увидел заграницу, то, как в достатке живут люди, и, конечно же, негатив к советским войскам. Шел седьмой год после введения «ограниченного контингента», и местные жители не скрывали своего неприязненного отношения к нам.

После демобилизации я поступил в Винницкий мединститут им. Пирогова. В 1983-м его закончил. Параллельно с учебой на протяжении 6 лет работал фельдшером отделения санитарной авиации. Часто вспоминаю те годы. Моя задача состояла в том, чтобы максимально быстро доставить врачей-консультантов в район. Порой от этого зависела жизнь людей. Приходилось привозить специалистов к пациентам с огнестрельными ранениями, полученными на охоте, и в места массовых отравлений.

— Я так понимаю, что иногда врачей приходилось и с постели поднимать…

— Механизм задействования санавиации был отработан предельно четко. Врачи-консультанты работали самоотверженно и всегда были наготове. Иногда они могли оставаться в райцентре на двое-трое суток…

После окончания института во 2-й горбольнице прошел интернатуру по специальности «хирургия», и меня распределили в Томашпольскую райбольницу. До 1996 года работал обычным хирургом. Потом мне предложили должность первого заместителя главврача, а в сентябре 1997-го меня назначили главным. Почти 18 лет проработал на должности главврача. Параллельно оперировал.    

Так что если студентом я обеспечивал доставку консультантов, то потом сам оказался в «гуще событий». Каких только больных не видел! В райцентре любой хирург получает практику лечения в самых разных направлениях. Помню, как мне, еще совсем молодому специалисту однажды с поля привезли 20-летнего парня. Во время уборки урожая прицеп придавил его к автомобилю. Диагностировал у парня разрыв печени. Стал оперировать, тогда орган пришлось практически по частям «собирать». Выписался этот парень здоровым. Жив по сегодняшний день.

Помню, как вместе с завотделением оперировали пациента с ранением сердца. Обычный бытовой конфликт. Один мужчина другого ударил ножом в сердце. Пострадавшего удалось спасти. Много было огнестрельных ранений… Тоже зачастую удавалось спасать. Что касается моей работы на посту главврача, то я считаю, что нам удалось основное – улучшить материально-техническую базу. Практически первыми в области мы открыли отделение семейной медицины, одними из первых создали центр первичной медико-санитарной помощи. Думаю, что сейчас больница считается одной из лучших «районок».  

 «Мы располагаем полуторагодичным запасом, поэтому больные могут быть спокойны, что им не придется тратиться»

— В январе 2013-го Вам предложили возглавить облтубдиспансер. Это иная сфера. Специфика не смущала?

— Нисколько. Моим предшественником был коллега, с которым в 1981 году работал во 2-й больнице – я как хирург, а он как ассистент — и поддерживали дружеские отношения. Когда поступило предложение от департамента охраны здоровья, я не колебался. Диспансер – это заведение третичного уровня. А сама работа — более ответственная и интересная. На то время она охватывала координацию профильных санаториев и больниц вторичного уровня. Объемы несоизмеримы с райбольницей.

— Тема роста уровня заболеваемости туберкулезом очень популярна. В последние годы стали ей уделять больше внимания. Фиксируется ли сейчас увеличение заболеваемости?

— Хочу уточнить, что такое инфекционное заболевание, как туберкулез, сегодня регистрируется во всех странах мира. В нашей области мы наблюдаем снижение заболеваемости. Да, это относительно. Винничина не является неким обособленным островком, поэтому, наверное, правильней сказать, что у нас «стабилизировалась тенденция».    

Скажу так, что в 2005 году уровень заболеваемости отвечал критериям эпидемии. С тех пор, как в 2010-м стало поступать достаточно медикаментов, ситуация стала вполне управляемой. Мы можем говорить о позитивных результатах в лечении больных и тенденции к снижению заболеваемости в регионе.

— А если в цифрах…

— На протяжении последних трех лет заболеваемость фиксируем в пределах 48-52 больных на 100 тысяч населения. Среди регионов Украины Винницкая область считается относительно благополучной и по распространенности недуга находится в «подвале» рейтинга. Многие годы лидерами остаются Одесская, Херсонская и Николаевская области, где регистрируется до 70-90 случаев болезни на 100 тысяч жителей. Винничина занимает 19-е место.

При этом основным вызовом для медиков являются химиорезистентные формы недуга. То есть, когда стандартное медикаментозное лечение оказывается неэффективным. Такие варианты болезни мы регистрируем в 20% у тех, у кого впервые выявляем туберкулез, а при повторной диагностике болезни – в 40-50%.

— Сколько стоит лечение?

— Стандартный курс занимает 6 месяцев, а при химиорезистентных формах он продлевается до 20 месяцев. Он и затратней, и сложней. Курс обходится от 120 тысяч до свыше 200 тысяч гривен на год. Но на сегодняшний день больные полностью обеспечены медикаментами за счет государства и Глобального фонда. Эти «доноры» фактически поровну обеспечивают лекарствами всю фтизиатрическую систему.

Мы располагаем полуторагодичным запасом, поэтому больные могут быть спокойны — им не придется тратиться. В наличии есть практически все медикаменты сопровождения. Я имею в виду лекарства, которые принимают для защиты желудка, печени и других внутренних органов.

В прошлом году на областную программу по туберкулезу нам выделили 1,1 миллиона гривен. Их потратили не только на диспансер, но и на учреждения в районах области. Уже готова проектно-сметная документация по ремонту 2-го, детского отделения, насосной станции и установке солнечных коллекторов для подогрева воды. В 2015-м впервые за годы существования учреждения мы открыли отделение интенсивной терапии.

В августе этого года введена в эксплуатацию первая очередь отделения химиорезистентного туберкулеза, где создали все условия для лечения таких больных. Там 1- и 2-местные палаты с локальной вентиляцией и соблюдением всех требований инфекционного контроля. Мы очень надеемся, что когда отделение заработает на полную мощность, это позволит уменьшить количество именно химиорезистентных больных.

— Некоторые политики настаивают на том, что в области критическая ситуация с туберкулезом, поэтому реорганизацию тубдиспансера №2 подают как «глобальную проблему» для Винницы. Как повлияло формальное изменение статуса учреждения на уровень заболеваемости, оказание помощи больным и профилактику недуга?

— Это учреждение вторичного уровня, которое оказывало исключительно консультативную помощь. В 2005 году его передали на баланс областного бюджета. В связи с децентрализацией и перераспределением средств дальнейшее финансирование было затруднительным. Учреждение вернули в подчинение городским властям.

Уточню, этот диспансер был создан, когда в области проживало больше населения. Сейчас продолжается сокращение. В нынешних условиях он находится в структуре 1-й горбольницы, и я могу утверждать, что это никак не отразилось на качестве консультативной помощи и не изменило показателей заболеваемости. Нормативами определяется количество фтизиатров. Оно рассчитывается исходя из одного врача на 30 тысяч населения. Этот критерий соблюден. И нынешнее количество специалистов позволяет в полном объеме обеспечить и помощь, которая предоставлялась ранее, и медикаменты. Да, шуму вокруг этого много, но главное, что учреждение работает.

«Закон сейчас позволяет районным фтизиатрам подавать материалы в суд на людей, предпочитающих аморальный образ жизни и уклоняющихся от курса терапии»

— Наверное, основная беда в тех, кто не хочет лечиться?

— Работаем и над этой проблемой – хотим создать отделение принудительного лечения. Рассчитываем, что больных, которые сегодня ходят по городу, ездят в трамваях и троллейбусах, через суд изолируем для оказания им помощи. Поэтому с открытием этого отделения надеемся, что сможем уменьшить количество тех винничан, кто с открытой формой туберкулеза находится рядом со здоровыми, и подвергает их опасности заражения.

— Сколько таких в Виннице?

 — Думаю, что речь идет о десятках больных. Но дело в том, что каждый больной, общаясь со ста людьми, с высокой долей вероятности спровоцирует болезнь у десяти. Поэтому так необходимо лечить тех, кто сам этого не хочет. На сегодняшний день законодательная база позволяет суду принимать такие решения. Конечно, есть некие моральные аспекты, но безопасность общества фтизиатры считают приоритетом, поэтому чем меньше среди здоровых будет разносчиков инфекции, тем меньше вероятность появления новых больных.

— Насколько отработан весь механизм принуждения к лечению? Мы же прекрасно понимаем, что сначала больных с открытой формой нужно найти, потом подготовить материалы для системы правосудия, а затем суд будет решать. Согласитесь, иногда в судах доводится слышать очень неординарные решения… Вы уверены, что в данном случае судьи встанут на сторону ограничения права человека на выбор лечиться или не лечиться?

— Большинство больных – люди сознательные. Они сами обращаются и по указанию врачей принимают медикаменты. Тех, кто недостаточно серьезно оценивают ситуацию, относительно мало. Закон сейчас позволяет районным фтизиатрам подавать материалы в суд на людей, предпочитающих аморальный образ жизни и уклоняющихся от курса терапии. Суды практически всегда идут нам навстречу.

Единственное, что тормозит этот процесс – отсутствие специализированного отделения. У нас нет возможности изолировать этих людей и не позволить им сбежать. Как только появится возможность создать условия, уверен, проблем, о которых вы говорите, не возникнет. Но хочу уточнить, это отделение не будет «тюрьмой». Помимо уютных палат с решетками на окнах, мы хотим создать просторный двор для прогулок. Это позволит от 2 до 6 месяцев – в зависимости от фазы недуга — держать пациентов под присмотром.

— Когда планируете открыть такое отделение?

— Оно готово на 70%. При финансировании, думаю, в 2017-м оно появится. Уже потратили около 3 млн. грн., еще необходимо примерно столько же.

— В связи с «законом Савченко» на свободу из тюрем вышло довольно много людей, которые много лет провели за решеткой и болеют туберкулезом. Не станет ли это очередным вызовом для фтизиатрии и не приведет ли к вспышке заболеваемости?

— Скорее увеличится количество больных с негативной реакцией на стандартный курс терапии. Кроме того, нередко пациенты, освободившиеся из мест лишения свободы, ведут себя не совсем адекватно с медиками. Но с ними работают психологи. Особых проблем не видим.

Что касается временно задержанных, то в нашем диспансере предусмотрены три палаты, где они лечатся до перевода. В пенитенциарной системе сейчас функционирует вполне удовлетворительная служба, где туберкулез и диагностируют, и лечат.     

— Назовите три самые острые проблемы  фтизиатрии…

— В прошлом году мы ощущали дефицит вакцин БЦЖ и туберкулина. Сегодня этой проблемы уже не существует. Препараты имеются в достатке. Плюс я бы выделил рост количества случаев химиорезистентного туберкулеза. А третья проблема – больные с туберкулезом и ВИЧ-инфекцией одновременно. И это при том, что по сравнению с другими регионами в нашей области уделяется достаточное внимание вопросу обеспечения и улучшения условий. За эти несколько лет мы провели масштабную работу по ремонту отделений. Это важно, в первую очередь, для пациентов из социально неблагополучных слоев общества. Мы стараемся создать им комфортные условия.

— В 2014 году система конкурсов до утверждения главврачей показала, как можно манипулировать общественным мнением и сражаться за должности с помощью «ручных» групп активистов. Как считаете, она принесла больше позитива или негатива для Ваших коллег?

— Это была попытка поиска варианта. На данный момент существует четкий порядок отбора. Помимо этого, я считаю, что если руководитель работает по контракту, и к нему нет претензий профильных департамента или комиссии, то нет смысла в организации конкурса. Иное дело, когда известно о нарушениях со стороны главврача, должность вакантна либо есть необходимость заключить контракт возможно с новым руководителем. Тогда процедура отбора просто необходима.

— Расскажите о своих увлечениях.

— С детства любил спорт. Когда-то занимался волейболом, баскетболом и велоспортом. Когда появлялось свободное время, всегда старался порыбачить.  Сейчас на это увлечение времени практически не остается. Может, 2-3 раза за лето удалось выбраться на природу. Выезжал в Калиновский и Тывровский районы. Но больше всего мне нравится ловить рыбу в Шаргородском районе. Нигде больше такой вкусной нет…

Игорь ЗАИКОВАТЫЙ

---

Подпишитесь на новости

---