«Несколько домов ЛНР полностью уничтожили. Снаряды попали на кладбище, гробы затем по реке вниз унесло. Жуткая картина…»

Интервью с человеком, который много лет возглавлял Гидрометеоцентр в Луганской области

«Я покинул Донбасс, когда понял, что оккупация надолго… »

Потепление, фиксируемое в последние годы, вносит свои коррективы не только в сроки отпускной кампании, но и аграрную отрасль. Новый руководитель Винницкой гидрометеослужбы Юрий Власов считает, что практически все погодные процессы цикличны. На основании этой теории он разработал собственную методику определения среднемесячных показателей погоды. По словам синоптика, расчет температурного режима и количества осадков в любой конкретный период и поиск наиболее оптимального отрезка времени для сельхозработ позволяет ориентировать аграриев и в итоге увеличить урожайность. Но об этом мы опубликуем интервью с Юрием Николаевичем завтра, а пока предлагаем Вашему вниманию выдержки из него, касающиеся Луганска и оккупации…

«Столько было несуразных смертей. Когда стреляют или бомбят, надо прятаться, а люди гуляли по улице. Наверное, из-за бесшабашности»

— Юрий Николаевич, в Виннице Вы – человек новый. Перебрались вынужденно… Расскажите, как стали синоптиком?

— Родился довольно далеко от Украины, и до сих пор вызываю удивление — особенно у людей из западных областей, — когда, приезжая к друзьям в гости, начинаю разговаривать на украинском языке. Родом я из Читы, что в Забайкалье. Мой отец был шахтером, и когда мне было 7 лет, его перевели в Новодружеск Луганской области, неподалеку от Лисичанска. После школы я тоже работал на шахте, а Одесский гидромет выбрал по любви…

— Для шахтерского городка удивительная любовь…

— В 10 классе у меня была девушка, а ее подружка поступила в гидрометеорологический институт. Девушка пошла ее стопами. Моя мама-агроном хотела, чтобы я поступал в сельхозинститут. Попробовал, но эта профессия была не для меня, поэтому на следующий год я поехал в Одессу к своей девушке. Поступил. С любовью ничего не вышло, а с профессией получилось.

Правда, несколько раз я уходил из службы. Периодами возвращался в шахту. В советские времена ведь было как – если получил образование, то должен по специальности отработать. Когда, закончив горный институт, мой брат принес первую зарплату, а она оказалась в два раза больше моей, несмотря на 5-летний стаж в метеослужбе, я всерьез задумался о смене места работы. Вы же понимаете, что для молодого человека доход имеет не последнее значение. Поэтому я решил переквалифицироваться. Конечно, и в те времена в шахте были свои проблемы.

В начале 80-х чуть ли не половина горняков были с высшим образованием – это бывшие учителя и инженеры… Семьи кормить нужно, поэтому люди бросали школы и заводы, где платили по 120 рублей. Потом правительство решило прекратить подобную практику, и на шахты интеллигенцию принимать отказались. Чтобы попасть, мама по блату устроила меня учеником проходчика. Параллельно я поступил на заочное отделение горного института.

Затем я по состоянию здоровья ушел на завод, а оттуда меня уговорили вернуться в метеослужбу – начальником гидрометеоцентра. Причем, тогда появилась мода выбирать руководителя, и вот коллектив почему-то отдал предпочтение мне…

С тех пор ровно 25 лет я проработал начальником Луганского областного центра по гидрометеорологии. Меня назначили 1 января 1990 года, а когда переводили в Винницу, я тоже просил, чтобы в приказе указали «1 января». Что-то не срослось, и назначили 13 января 2015 года.

— Хочу спросить, как у луганчанина, о политических взглядах Ваших земляков. Назовите три основные причины того, почему большая часть Луганщины настроена антиукраински, кроме утопического желания «вернуться в СССР»…

— В первую очередь это объясняется российской пропагандой. Даже без спутниковых антенн и кабельного телевидения всегда отлично ловился сигнал из РФ. Российская территория с трех сторон окружает Луганскую область. Кроме того, московские телеканалы всегда были интересней за счет сериалов о криминале и любви. Телевидением много лет насаждались антиукраинские взгляды, может быть даже на уровне подсознания.

Не стоит забывать, что собой представляет население Донбасса. Весной прошлого года сепаратистские бунты начались в промышленных городах. То, что аграрные центральная и северная часть Луганщины осталась с Украиной — не случайно. Сельское население не разделяло таких настроений. А в города многие люди когда-то приезжали из России. Поэтому гены и происхождение я бы назвал второй причиной.

Третья – социальная. Местный пролетариат и предприниматели раньше поддерживали Януковича, а потом – «ЛНР» только потому, что, мол, «это наши»…

— Скажите, за годы президентства Януковича Донбасс – кроме Донецка – ощутил, что «свой» изменил ситуацию в регионе в лучшую сторону?

— Нет, совершенно…

«Я далек от мистики. Могу только констатировать, что наибольший вред июньский ураган принес окрестностям вокруг здания СБУ, то есть месту, где начинался луганский сепаратизм»

— Когда покинули Луганск?

— Оставив детям квартиру в городе, мы с женой перебрались в село за 4 километра от города. Жили в старом доме 1910 года постройки. С моего двора виден поселок Юбилейный Луганска. То ли 12-го, то ли 13 июля снаряды стали прилетать в наше село. Помню, столько было несуразных смертей. Когда стреляют или бомбят, надо прятаться, а люди гуляли по улице. Наверное, из-за бесшабашности.

Затем зашла наша армия. Настроения у односельчан были разные – кто-то вынес хлеб, груши и яблоки, а кто-то через окно наблюдал, а потом в Интернет выложил фото техники… Военные остановились, чтобы попить воды, и пошли дальше. А затем «элэнровцы» стали массированно обстреливать село. Несколько домов полностью уничтожили. Снаряды попали на кладбище, гробы затем по реке вниз унесло. Жуткая картина…

Я очень надеялся, что вот-вот украинские войска вернутся, но не дождался. Через несколько дней мы уехали. Сначала в Кировоград, потом в Одессу. Там было, где жить. Гидрометеоцентр, который располагался в Луганске, я закрыл еще в начале июля. В ноябре 2014-го его перевели в Лисичанск, поскольку там имеется большая химлаборатория. Кое-как наладил работу. Дело в том, что жесткие диски с основных компьютеров я успел вывезти, но не хватало самих компьютеров. В Лисичанске их было только два. Наших сотрудников, уехавших из Луганска и проживавших в городах, где есть органы метеослужбы, я устроил на работу. Некоторые остались в «ЛНР».

— Некоторые?

— Дело в том, что большая часть метеостанций остались на «нашей» стороне. По ту сторону Северского Донца – только одна. Не выехали преимущественно работники авиаметстанции, расположенной в аэропорту. Почему остались? Они живут в селе. Крестьянину гораздо тяжелей покинуть свой дом, нежели горожанину.

— Поясню, почему интересуюсь этими деталями. Несколько месяцев назад на официальном сайте «ЛНР» указали, что тамошние синоптики заявляют, будто их прогнозы гораздо правильней, чем Укргидрометеоцентра…

— Я даже знаю, кто это заявляет. Ирина Баева была начальником авиаметстанции «Гражданская». Она утверждает, что прогноз оправдывается на 92%, тогда как в Киеве дают 81%. Во-первых, какой средний процент оправдываемости по Украине, она знать не может. Просто неоткуда ей узнать. Такая статистика ведется, но помесячно, а по окончании года подбиваются итоги. Доступа к этим данным у моей бывшей коллеги никогда не было.

Что касается озвученного ею процента, это шикарно! В принципе, у нас есть бюджетная программа, утверждаемая Минфином и другими ведомствами. Согласно ей, нам необходимо, чтобы совпадение превышало 85%. Это международная норма, утвержденная Всемирной метеорологической организацией.

Я расскажу предысторию заявления Баевой. В начале лета по Луганску прошел ураган такой силы, что погнул кресты на куполах церкви, а возле здания СБУ вырвало с корнями ели. На этот день тамошние синоптики прогнозировали скорость ветра в пределах 7-12 метра в секунду. При таком ветре даже лист шифера с крыши не сорвет… А было-то свыше 25 м/с.

Я далек от мистики. Могу только констатировать, что наибольший вред июньский ураган принес окрестностям СБУ, то есть месту, где начинался луганский сепаратизм, и рядом расположенной церкви, хотя те, которые воюют за «ЛНР», называют себя очень верующими.

Мы с женой по-прежнему часто и подолгу общаемся с друзьями и соседями, которые «там» остались. Вся политика «ЛНР» отчасти напоминает сталинский режим и основана на том, что «у нас все прекрасно», хотя в частных беседах, когда люди не боятся, то рассказывают абсолютно иное. Недавно разговаривал с бывшей сотрудницей, которая только вернулась из Луганска, говорит: «Там мрак»… Больше ничего.

— Как Вы оказались в Виннице?

— Последний раз в городе я был в 2012 году на 70-летнем юбилее Марии Кощавки, бывшей руководительницы Винницкого гидрометеоцентра. До этого приезжал в город на совещание Укргидрометеоцентра. Винница мне очень нравилась. Еще в мае 2014 года, когда только началась стрельба, стали звонить коллеги из других регионов с предложением переезжать. Варианты были. А потом Мария Николаевна предложила «перейти» на ее место. Подумал и согласился. Решил, что Винница больше по душе.

— Вопрос как к луганчанину. Стоит ли сейчас пытаться интегрировать территорию «ЛНР» в Украину, или пусть живут так, как считают нужным?

— Как их интегрировать? Без войны не обойдется. Там остались патриоты. Не все признаются в этом, потому что страшно. Их меньшинство. Мне кажется, что в последнее время многие луганчане начинают осознавать, что их обманули. Здесь мы только слышим о том, что кого-то убили. Раньше я это видел. Прекрасно понимаю, что наше руководство оказалось в непростой ситуации, имея оппонентом полоумного человека… Не верю я в возможность интеграции, нынешняя ситуация надолго…