Бондаренко Андрей

bondarenko 1«Прокуратура хотела сделать из меня психа»

Андрей Владимирович рассказал «РЕАЛу» о том, как служил в Монголии и таксовал в России, о том, как изводил своими обращениями прокуратуру и подвергался прессингу, конечной целью которого было признать его недееспособным, о вмешательстве в его судьбу Дмитрия Гройсмана и войне с бывшим облпрокурором Шморгуном, а также о том, как они по всей Винничине воюют с крупными предприятиями за права рабочих

Бороться с «системой», под которой понимают государственную машину с ее бюрократией и сложным переплетением различных структур, можно разными способами. На словах это делать легче. Много шума и нулевой результат всегда можно списать на то, что противник был сильней. Замглавы профсоюза «Трудящиеся» Андрей Бондаренко на протяжении многих лет пытается изменить если не всю «систему», то хотя бы ее часть, которая связана с защитой прав наемных работников, конкретными делами. Видимо, поэтому он приобрел довольно скандальную репутацию. На первый взгляд, в условиях массовой безработицы сломать нынешние «феодальные отношения» невозможно, но вода камень точит…

«Работники вынуждены соглашаться на любые условия, чтобы прокормить семьи, и закрывают глаза на нарушение элементарных своих прав»

— Андрей Владимирович, сегодня Вас достаточно неоднозначно воспринимают, прежде всего, в силовых структурах и судах. Как дошли до такой жизни и с детства ли воевали?

— Не могу сказать, что всегда следовало воевать. Родом я из Кривого Рога – города крупных предприятий, где некогда присутствовал культ пролетариата. Видимо, это отложило свой отпечаток на мое мировоззрение. После окончания 8-ми 10-ти классов поступил в ПТУ, где получил специальность машиниста гусенично-колесных кранов.

Затем меня призвали в армию. Причем, направили в железнодорожные войска. Я был командиром отделения крановщиков. Даже не знаю, существует ли сейчас такой род войск, но в конце 1980-х они считались чуть ли не авангардом помощи братским государствам, в частности Монголии, где я служил.

Наша часть стояла в Улан-Баторе, а в командировки нас направляли, и довольно длительные – порой до полугода – в разные городки, где мы фактически ремонтировали железнодорожное полотно и вместо насыпей строили мостовые переходы. Тогда считалось, что наш мостовой батальон помогает монголам.

— По сути, в те годы наша армия строила Монголии железную дорогу. А сами монголы принимали в этом участие?

— Нет, мы обходились своими силами. Лично меня удивляло, что тогда в Монголии я встречал разные рода наших войск, даже моряков. Советский военный контингент был очень крупным. Наверное, наших солдат и офицеров было больше, чем самих монголов.

Вернусь к нашей задаче. Через Монголию проходит железная дорога. После дождей частенько размывало насыпь на отдельных участках. В таких местах нужно либо проложить трубу для отвода воды, либо соорудить небольшой мост. Для этого проводился огромный объем работы. Сначала рядом мы делали временную насыпь, потом в «окно», когда нет поездов, переносили рельсы на новое место и пускали составы по этому новому пути. По таким обходным линиям пускались не только товарняки, но и международные поезда сообщением Москва – Пекин. А тем временем, мы разбирали старую насыпь и создавали на ее месте мостовой переход, и возвращали полотно на прежнее место.

Запомнилась Монголия еще и экстремальными условиями жизни. Там ведь ночью мог быть 20-градусный мороз, а днем температура поднималась выше нуля. Однажды рядового срочника оставили на ночь охранять кран. Похолодания никто не ожидал, и ночью ударил мороз. Так солдат снял с крана все колеса и сжег их, чтобы согреться. Всю ночь палил. Помню, его тогда даже отметили за смекалку. Иногда аналогичные ситуации были практически в казарме. В мае, хотя днем в помещении было +9 градусов, а ночью вода замерзала, отключали отопление, поэтому спали в шинелях и еще укрывались матрасами.

— После армии на железную дорогу не вернулись?

— Ни дня больше не трудился по специальности. Может в армии надоело, да и зарплаты на железной дороге были низкими. Демобилизовался я в декабре 1989-го. Перестройка была в самом разгаре. Из дому мне писали, что из магазинов исчезло практически все – от мыла и зубной пасты… Было странно, я-то «уходил», когда товаров хватало, а в Монголии снабжение было по «московским» стандартам. Я не мог понять, что происходит в стране, но, возвращаясь домой, захватил с собой два чемодана с «деликатесами».

Из Улан-Батора я добирался самолетом через Москву. Помню, как прилетел в аэропорт, и пока ждал рейс в Кривой Рог, испортилась погода, и пришлось без копейки в кармане несколько суток провести в зале ожидания. Достал из чемодана шоколад и коробку чая, предложил буфетчице купить… Она забрала, а за мной потом толпа людей бегала с просьбой продать плитку шоколада. В Москве его не было!

Вернувшись в родной город, я сначала устроился в частный кооператив при «Криворожстали» — на «БелАЗе» вывозил шлак. Еще когда служил, у меня родился ребенок, поэтому нужно было кормить семью, а на большегрузных автомобилях всегда хорошо платили.

— А в Виннице как оказались?

— Сначала перебралась мать, а потом сестра с мужем. К тому времени я уже был разведен, поэтому поехал вслед за ними.  Когда первый раз увидел город, он мне очень понравился. Винница разительно отличалась от того, к чему я привык. В степях Кривом Роге и лесопосадка – редкость, а леса и вовсе отсутствуют. Кругом одни карьеры. У нас воробьи красные летали, собаки красные бегали…

Дело в том, что железная руда дает пыль красного цвета, и она оседает буквально на всем. Я ведь жил недалеко от «Криворожстали» и коксохимического комбината. Знаете, что будет, если слепить снежку из только что выпавшего снега и положить ее на блюдечко? Когда она растает, остается сажа. Предприятия находятся практически среди жилых массивов, поэтому говорить об экологии не приходится.

Правда, тогда в Виннице я долго не задержался. Поработал водителем-экспедитором и бухгалтером, а в конце 1990-х уехал к родственникам в Россию. Тогда только появилось радиотакси и я занимался извозом в Брянске и Орле, старался зарабатывать, как мог. Я по натуре такой – если есть возможность заработать, то поеду куда угодно. Я не привязан к месту. А в 2005-м вернулся в Винницу и устроился на предприятие «АВИС». Давно не работая в большом коллективе и помня о том, как было при СССР, меня поразило отношение к людям. Да, я согласен, что там еще не худшая ситуация, но тем не менее, учитывая, что работники были вынуждены соглашаться на любые условия, чтобы прокормить семьи. Они закрывали глаза на нарушения элементарных своих прав.

Я не мог с этим согласиться. Стал рассказывать, что есть же законы, и нужно, чтобы они соблюдались. Поэтому предложил добиться создания профсоюзной организации, и с ее помощью отстаивать свои права. Люди не верили, что можно чего-то добиться. Создать профсоюз было крайне тяжело, но все-таки это удалось. Правда, вскоре после создания первичной организации меня уволили. С тех пор я как ушел в суды, так и не возвращаюсь оттуда. Сначала отстаивал свои права и коллег, и так получилось, что с 2006 года защита трудовых прав людей – всех, кто ко мне обращается – стала основной моей сферой деятельности. Понимаю, что реально человек труда сейчас абсолютно не защищен.

«Заявления о признании меня недееспособным прокуратура и психиатр, который меня абсолютно не знал, подавали в суд, если не ошибаюсь, раза три»

— Без классического юридического образования, наверное, приходилось довольно сложно?      

— Диплом я получил позже… Прежде всего, когда у меня возникали вопросы, я брал в руки книгу. Знаете, не тяжело разобраться, если ты этого хочешь. Кодекс законов о труде очень доступно написан. Я его читал с 20 лет. Чтобы разобраться в тонкостях многих законов, совершенно не нужно оканчивать юрфак. Но защищая в судах права людей, тогда же – в 2006-м — я понял, что пробелы в знаниях все же сказываются на качестве, и  подал документы в вуз. Поступил на заочное отделение в Финансово-экономический институт, а затем перевелся на юридический факультет Университета современных знаний.

Кстати, выпускные экзамены у меня принимал Геннадий Залимский, бывший глава Апелляционного суда Винницкой области. Ему очень понравилось, когда я сказал, что «у прокуратуры слишком много прав, и суды ее боятся, а это не правильно». А ведь действительно, прокуратура располагает массой полномочий, хотя на нее саму никто повлиять не может. После этого спича преподаватель отметил, что больше спрашивать у меня нечего.

— В свое время именно с прокуратурой у Вас сложились очень специфические, мягко говоря, отношения. Вы стали практически единственным на Винничине юристом, которого принудительно пытались привлечь к психиатрическому обследованию. Чем же это так надо было насолить?..

— В 2006 году я еще не знал, как работает «система», поэтому думал, что прокуратура сможет мне помочь в том, чтобы отстаивать права, как незаконно уволенного. И стал обращаться в этот орган надзора. Буквально через несколько месяцев я уже четко осознал, что там мне никто не поможет, и тогда начал просто издеваться над прокуратурой. Каким образом? Я писал жалобы, понимая, что на каждую из них нужно дать ответ. Дождавшись ответа, я либо его оспаривал в вышестоящей инстанции, либо писал повторное обращение с требованием более детально уточнить ответ.

Я понимал, что не добьюсь того результата, на который рассчитывал. Но «отписки» меня не устраивали! Получилось, что я как бы начал надсмехаться. По-видимому, в определенный момент в прокуратуре это поняли. Решить мой вопрос там не могли, тем более что предприятие, где я работал, всегда пользовалось авторитетом в городе.

Профсоюзная организация, которую я создал и возглавил, вошла в структуру профсоюзов АПК, а та в свою очередь была составной частью региональной федерации профсоюзов. Но меня предали, и хотя были обязаны, мои интересы не отстаивали. Поэтому в суде я «защищался» сам. Да, если бы в те годы суды были справедливыми, я бы выиграл. Не повезло. Суды двух инстанций мне отказали.

Параллельно с судами я просто заваливал жалобами прокуратуру Ленинского района и вышестоящие инстанции. Бывало, что в день я писал по два письма. В том числе сообщал о незаконных решениях судов по моим искам. И «переписка» в те годы шла беспрерывно. Причем, в тот момент я не работал — жил на «запасы», оставшиеся со времен таксования. Тогда я одновременно изучал право, ходил по судам и писал жалобы.

Когда в 2007-м в прокуратуре окончательно надоело отвечать, от меня решили как-то избавиться. Для того чтобы перестать исполнять закон, обязывающий отвечать на жалобы, меня нужно было признать недееспособным. В принципе, это возможно. Для этого человек должен что-то совершить, что может навредить ему или другим. Но на это закрыли глаза.

В моих жалобах нашли неадекватные фразы, причем, увидел их именно психиатр, который формально и обратился в суд для принудительной доставки меня на обследование. Замысел был в том, чтобы, осмотрев меня, засвидетельствовать, что я не отвечаю за свои поступки. Тогда мои жалобы в прокуратуру отправлялись бы прямиком в урну.

К тому времени в Ленинском райсуде Винницы меня уже отлично знали, и прекрасно понимали, что юридически я расту, обучаюсь, и многие судьи относились ко мне с уважением. Заявления о признании меня недееспособным подавались в суд, если не ошибаюсь, раза три… В каждом случае суды отказывали.

— Тем не менее, эта «эпопея» затянулась. Однажды вам даже пришлось скрываться от правоохранительных органов…  

— Дело в том, что случайно в Интернете я прочитал, что тогдашний прокурор области В. Шморгун ранее был главой Новомиргородского райсуда в Кировоградской области, а в 1996 году уволен президентом за некий «дисциплинарный» проступок. Я задумался — за что с учетом существовавшей тогда коррупции можно было уволить судью? Чтобы выяснить причину, я обратился в Генпрокуратуру. И за меня взялись серьезней.

Видимо, предчувствуя ситуацию, параллельно я создал ОО «Рух прокуратури Вінниччини проти корупції», которая по большей части объединила людей, защищающих права трудящихся. Будем откровенны, чтобы бороться за права людей, следует бороться и с незаконными действиями прокуратуры. Я же тогда не знал, что генпрокурор В. Медведько – однокурсник Шморгуна, и мои обращения от имени общественной организации будут «спускаться» на винницкий уровень.

Так вот, мне все ответили. В письме Генпрокуратуры указывалось, что Шморгун был уволен в порядке дисциплинарного производства за нарушение процессуальных норм в связи с его болезненным состоянием. Получается, что будучи больным он что-то нарушил. «Эстафету» выяснения сути «болезненного состояния» у меня перехватил Владимир Бойко с сайта ord. Ему тоже долго не поясняли, но в итоге ответили, что, проводя судебное заседание по уголовному делу, Шморгун вышел из помещения, поручив адвокату вести заседание и опрашивать свидетелей. Так отчиталась Генпрокуратура.

Однако по информации, которую нашел В. Бойко, все было еще хуже. Находясь в нетрезвом состоянии, судья встал из-за стола во время дебатов, и, извините, помочился в угол. Вероятно, когда об этом узнали в высших инстанциях, его и уволили. Тем не менее, после этого ему доверили возглавлять прокуратуру. Я так думаю, чтобы я не раскопал эти детали, дали команду меня уничтожить. А как, если я – не бизнесмен? Способ нашли.

В 2009 году в очередной раз меня хотели признать недееспособным. На сей раз по обращению зампрокурора области, но судья Кашпрук тогда отказал в рассмотрении, а Вячеслав Соколовый, сегодняшний прокурор области, который тогда возглавлял прокуратуру Ленинского района, обжаловал это решение. И одновременно в отношении меня возбудили незаконное (подчеркиваю) уголовное дело по факту подделки своего собственного паспорта. Поскольку в рамках этого дела меня объявили в розыск, пришлось прятаться.

Фактически эти обстоятельства привели меня к ныне покойному координатору Винницкой правозащитной группы Дмитрию Гройсману. Увидев документы, он даже сначала не поверил, что такое возможно. Помню, как сказал, что «это чистой воды карательная психиатрия», думал, что такого уже давно нет. Во время первого нашего знакомства, слушая меня, он «запустил» мою историю в Интернет. Это стало началом, по сути, международной кампании защиты меня от власти Украины.

Благодаря Д. Гройсману прокурор Соколовый закрыл уголовные дела, а с помощью Уполномоченного по правам человека Л. Карпачевой в Высшем специализированном суде отказали в моем принудительном обследовании. Так что благодаря тому, что все это было предано широкой огласке, я остался на свободе и продолжаю защищать права других.

«Два года мы не давали закрыть уголовные дела против охраны спиртзавода, которая применила ко мне физическую силу. Сейчас ситуация изменилась…»

— Не преувеличиваете ли значение «потока» обращений в прокуратуру, может причина «активных действий» была связана с иными, менее публичными Вашими шагами?

— Возможно, по времени совпали определенные события. Примерно тогда же мы с профсоюзом «Трудящиеся» не позволили порезать Красносельский сахарный завод. Это, наверное, было первым делом в Украине, когда по нашей инициативе именно работники предприятия возбудили дело о банкротстве, чем и заблокировали его порезку на лом основному кредитору. На тот момент местные власти были заинтересованы в ликвидации завода. Поэтому не исключаю, что пострадали чьи-то бизнес-интересы. Дмитрий Гройсман считал, что тем, что я «доставал» Шморгуна, не мог себе навредить, а причина преследований в том, что «залез в чужой карман».

Но успех окрыляет. С тех пор мы пытаемся создавать профсоюзные организации на разных предприятиях и объяснять людям, как они могут защищать свои права. С распадом Советского Союза никто работникам не рассказал, что им самим нужно добиваться соблюдения «баланса». Как этого достичь никто не знает, а кроме того, найти работу сложно, и работодатели повсеместно пользуются ситуацией, поэтому относятся к работникам, как к рабам. Это можно исправить, только нужно знать, как… По сути, ни Федерация профсоюзов, ни власти этим не занимаются, и люди вернулись во времена феодализма.

— Часто ли удавалось создавать на предприятиях профсоюз, не конфликтуя с их администрацией?

— Не припомню ни одного раза. Проще вспомнить как приходилось воевать… Поскольку достаточно сложным является процесс создания первичной ячейки, профсоюз «Трудящиеся» решил получить первое в Украине решение суда, по которому работодателя привлекут к ответственности за препятствование в работе такой ячейки по статье 180 КУоАП 170 УК Украины, которая предусматривает наказание в виде 3-х лет лишения свободы. Статья есть, но никто еще по ней привлечен не был. Если добьемся первого решения, впредь будет легче опираться на юридическую практику.

Что касается конфликтов, то порой они переходят черту допустимого. На Гайсинском спиртзаводе, создав профсоюзную организацию, мы хотели заключить для работников нормальный коллективный договор. В итоге меня, как главу первичной ячейки, перестали пропускать на территорию госпредприятия. Конфликт дошел до того, что в отношении меня охрана применила физическую силу. Я обратился с заявлениями в милицию. Прошло уже два года. Все это время я не давал закрыть уголовные производства, а их несколько. Только после Революции Достоинства как-то изменилась позиция следователя и прокурора. Может, люстрации начали бояться… Но пока дело в суд не направили.

Несколько иным получился конфликт с «Мироновским хлебопродуктом» (ТМ «Наша Ряба»). Эта компания в будущем планирует создать в области до 8 тысяч рабочих мест. На сегодняшний день работают около 4 тысяч человек. Нам давно люди рассказывают о серьезных нарушениях их прав, поэтому мы несколько раз пытались создать там профсоюз. Но служба безопасности предприятия работает на упреждение.

В первый раз организацию создали в 2013 году, а в момент регистрации работников, ставших учредителями, так обработали, что они переизбрали председателя – им стал человек максимально лояльный к администрации. В марте 2014-го по инициативе подсобника А. Чайковского создали другую организацию. Нарушения за год на производстве остались – это неоплата сверхурочных и за работу в выходные, проблемы с охраной труда…  Опять же служба безопасности подключилась.

Когда Чайковский отказался идти на поводу у руководства, его не просто уволили (ведь с увольнением можно бороться в суде) — ему устроили террор. Перед заседанием суда местные «итээровцы» кричали ему «ганьба» и выстраивались с транспарантами. Понимая, что мы все же выиграем суд, сотрудники милиции инициировали открытие в отношении него уголовного производства, подозревая в распространении наркотических средств.

— Основания – найденные вещдоки — считаете надуманными?

— Да. Сейчас он специально, чтобы работать, снимает жилье в Ладыжине, а его хотят посадить на ближайшие 10 лет. Естественно, профсоюз выделил ему адвоката, вытащили его из СИЗО, и сейчас, я уверен, что суд его оправдает.

Я это рассказываю к тому, чтобы показать, на какие методы идут работодатели, чтобы, используя «систему», поддерживать феодальные порядки и препятствовать даже созданию профсоюза. Отмечу, по моим скромным подсчетам, это предприятие не менее 2 миллионов ежемесячно не доплачивает работникам. Я привел несколько примеров. А их много. С аналогичной ситуацией мы сталкиваемся на предприятиях разной формы собственности и финансовой успешности.

— В последнее время все говорят о необходимости изменения законодательства. Как считаете, в данном случае это уместно?

— Не нужно ужесточать законы, государство лишь обязано создать условия для их соблюдения. Я считаю, что и революций бы не было, если бы «работало» право и выросло благосостояние обычного человека.

— Учитывая столь не скучную работу, в свободное время предпочитаете, видимо, пассивный отдых?

— Честно говоря, раньше любил рыбалку, причем, на хищных рыб. Сейчас из увлечений остались только грибы. Обожаю их собирать. Это проще, летом и осенью в выходные дни стараюсь выбираться в лес. Но, в принципе, отдыхаю редко, семье уделяю мало времени. Зимой хочу в театр сходить, надеюсь, что получится…

Игорь ЗАИКОВАТЫЙ      


Подпишитесь на новости

 

Коментарі закриті.

Video >>

Определены самые безопасные в своем классе автомобили 2016 года: видео

14.12.2016 - 17:38
Каждый год комитет Euro NCAP (европейский комитет по проведению независимых краш-тестов авто с оценкой активной безопасности и пассивной безопасности) публикует список лучших с точки зрения безопасности автомобилей в разных классах. ...

Задержан матерый боевик ДНР: видео

07.06.2018
Боевика ДНР с многолетним стажем ...

Путин раскрыл один из своих секретов: видео

29.11.2017
«Есть такое слово спорт. Не ...

Мустафе Найему в Киеве сломали челюсть: видео

30.04.2018
В Киеве народному депутату Мустафе ...