Чумак рассказал о плане Мовчана и сговоре с винницкими оппозиционерами

На Винничине осталось довольно мало политиков, которые на протяжении последней четверти столетия не меняли своих взглядов. Если в начале 1990-ых сегодняшний лидер Краевой организации УНА-УНСО Сергей Чумак придерживался радикальных методов, потому и вооруженным епархиальное управление захватывал, то теперь он преимущественно старается избирать более рациональные пути. Хотя и не менее воинственные…

«У нас 20-25% людей не мыслят такими категориями, как свое государство»

— Сергей Викторович, как винничане 25 лет назад восприняли обретение Украиной Независимости?

— Если вспомнить те события, то после попытки переворота ГКЧП независимость Украине «упала с неба». На тот момент коммунистическая элита УССР просто для самосохранения и для перспектив собственного обогащения приняла решение о государственном суверенитете.

Что касается обычных граждан, то очень-очень незначительный процент населения, прежде всего, я говорю о тех, кто боролся за независимость, новость восприняли позитивно. Для них это было логическим завершением многовековой борьбы украинского народа. Но свыше 90% населения не поняли, для чего им нужна независимость, и всегда рассматривали ее как вариант больше зарабатывать, больше красть и улучшить свое благосостояние. То есть, преобладали потребительские интересы.

Может пафосно, но хочу напомнить, что независимость – это наибольшее достижение коренного народа. Это инструмент реализации не столько потребительского отношения к жизни, сколько духовного и культурного развития. Мне кажется, что на сегодняшний день, несмотря на Революцию Достоинства и войну на востоке, большая часть населения еще не понимает цены независимости.

— В том числе и в Виннице?

— Конечно. В центре Украины ниже процент, чем на Донбассе, но и у нас 20-25% людей не мыслят такими категориями, как свое государство.

— Почему правые движения, что на всеукраинском уровне, что на местном, всегда разрознены?

— Чтобы ответить, сначала нужно пояснить, что мы понимаем под «правыми силами». Они почему-то всегда ассоциируются с некими радикальными и националистическими движениями, проводятся аналогии с ОУН или революционными молодежными группами. На самом деле все должно быть немного не так… Неправильно по радикальным действиям судить о том, правая это сила или левая.

Если мы говорим об УНА-УНСО, то эта политическая сила с момента своего основания исповедовала консервативные взгляды в отношении государственности. По сути, это идеология среднего класса. Что касается остальных политсил, которые называют себя правыми, то преимущественно эти «революционные группы» исповедуют в большей степени социалистические, а значит, левые идеи. Хотя многие граждане все партии националистического направления называют правыми, но я считаю это в корне неверной трактовкой. Если преобладает социалистическая идеология, то это левая политсила…

Кроме того, местные партийные ячейки управляются из «центра» в Киеве, где сосредоточена политическая конъюнктура. Поэтому сегодня такие партии поддерживают одного «большого» политика или олигарха, завтра – другого. На региональном уровне приходится реализовывать указания из столицы, даже если они не находят поддержки в местной среде.

Хотите пример? Некоторые правые силы борются против Киевского патриархата. Мне этого не понять… Возникает вопрос, а чьи это правые силы – украинские или соседнего государства? С такими людьми нам сложно найти общий язык.

— В государствах ЕС такие ультраправые партии, как венгерский «Йоббик» или французский «Национальный фронт», поддерживают многие инициативы России. Эти силы националистической направленности каким-либо образом связаны с подобными украинскими партиями?

— В свое время партия «Свобода», которая считается националистической, и которую считают правой, хотя по своей сути она придерживается левых взглядов, не скрывала дружбу с французским НФ, которую возглавляет депутат Европарламента Марин Ле Пен, и другими правыми Европы. Сегодня мы видим, что эти европейские партии лоббируют интересы Москвы и, видимо, в том числе финансово поддерживаются российским бюджетом. Об этом пишут десятки уважаемых изданий. Для чего в Кремле дружат с националистами? Думаю, для расшатывания ситуации в Евросоюзе. Контактируют ли украинские партии с пророссийскими единомышленниками сейчас, я не знаю.

«Помимо здания ОГА 2,5 года назад мы планировали блокировать управления Нацбанка и Госказначейства»

— В феврале 2014 года накануне штурма и захвата Винницкой ОГА Вы объявили о создании «Винницкой народной рады». В тот же день вечером Вы исчезли, и последующими событиями руководили другие люди. Кто тогда инициировал похищение и зачем?

— Прежде всего, хочу пояснить цель создания «Винницкой народной рады». Узурпированная семьей Януковича власть тоталитарными методами боролась с народом. Как будет развиваться ситуация на Майдане, 18 января никто не знал, но мы были готовы переходить в активное сопротивление режиму Януковича, вплоть до вооруженного восстания. Но чтобы его организовать, был необходим орган для координации и ответственности за любые шаги.

Фактически мы провозгласили тогда орган, альтернативный власти, существовавшей при Януковиче. Допускаю, что в определенной мере это смотрелось как сепаратизм. Но при власти был режим, враждебный Украине.

Активные революционно настроенные люди составили костяк «Винницкой народной рады», и под эгидой этого органа должен был происходить штурм ОГА. Но режим и их марионетки в области нас «переиграли»… Сначала удалось устранить меня, затем других, а потом объявить о своей «народной раде», которая состояла из тех же депутатов, которые ранее поддерживали многие решения «той» власти.

Произошла подмена понятий, поэтому все закончилось тем, что через неделю ОГА освободили, и по слухам не бесплатно. Так называемые тогдашние оппозиционеры получили от «той» власти определенные преференции за организацию освобождения здания. Они вместе строго следовали некоему сценарию.

Не хочу называть фамилий, но знаю, что некоторые оппозиционные депутаты консультировались с Иваном Мовчаном, который тогда возглавлял ОГА. Якобы для того, чтобы не допустить кровопролития они разработали некий план. Суть его состояла в том, чтобы сначала здание ОГА было захвачено, а потом отдано обратно. То есть, еще до захвата они думали о том, как правильно обмануть молодежь, которая из патриотических чувств пошла на штурм. В итоге некоторых взяли под контроль, на кого-то надавили, а кого-то и подкупили.

У «Винницкой народной рады» были абсолютно иные планы. Кроме захвата ОГА, мы подготовили конкретные месседжи, распоряжения-универсалы, чтобы можно было поднять народ и показать альтернативу тогдашней власти. Мы планировали блокировать управления Нацбанка и Госказначейства. Это был бы не захват одного здания «ради картинки», что ничего принципиально не решало, а реальные шаги по смене власти. Об этих планах знали многие люди.

Думаю, произошла утечка информации, Мовчан испугался, и поставил задачу перед правоохранителями физически «отстранить» меня. Он же прекрасно понимал, что мы бы не только не сдали ОГА, как это произошло, но и за неделю-две полностью контролировали бы Винницу.

— Другими словами, Вы хотите сказать, что захват ОГА был согласован тогдашним губернатором Мовчаном и лидерами оппозиционных партий, включая дальнейшее освобождение помещения?

— Это вы сказали именно так… Где в это время был я? Правоохранители передали мне, что есть прямое указание Мовчана. Да, меня выкрали, но со мной вели они себя по-человечески. К похитителям личных претензий у меня нет. Возможно, смалодушничав, я не спрятался накануне штурма, но, честно говоря, не думал, что у дома «встретят» и вынудят проследовать с ними. Думаю, поскольку был готов план Мовчана и оппозиционеров, то меня нейтрализовали, как человека, с которым договориться было бы невозможно.

«На обеспечение всем необходимым центров в Петрике и Гущинцах винницкие унсовцы вложили около 2 миллионов гривен»

— На базе бывшего командного пункта вблизи села Гущинцы Калиновского района с 2014-го функционировал учебный центр УНА-УНСО. Почему сейчас он не действует?

— После победы Майдана, похищения «унсовца» Николая Карпюка, переименования УНА в «Правый сектор», убийства Сашка Билого и аннексии Крыма начались сепаратистские движения в восточных регионах. Поскольку власть еще не была готова реагировать, мы приступили к формированию первого взвода, условно говоря, теробороны.

Тогда собрали 36 активистов, чтобы с оружием в руках защищать Украину. Еще не знали где обоснуемся, но с конца марта приступили к обучению. Нам помогли, предоставив частную территорию в селе Петрик Литинского района, где фактически мы и оборудовали учебный центр. Через несколько месяцев он стал всеукраинским, где подготовку проходили именно добровольцы УНСО. Иногда на той базе одновременно находилось до 150 курсантов.

Тогдашнему губернатору Анатолию Олийныку мы показали наш центр и пояснили, что обучение, прежде всего, позволяет добровольцам выжить и выполнить боевую задачу в зоне АТО. Он нас поддерживал. К августу наша организация полностью укомплектовала отдельный разведбат ВСУ (на сегодняшний день он называется 131 ОРБ), который на 80% состоял из тех, кто прошел подготовку в Петрике. К тому времени УНСО уже подписала меморандум с Минобороны о совместном проекте по формированию добровольческого батальона и обучении его на новом месте. Под этот проект в сентябре нам передали бывший командный пункт ракетной армии.

На тот момент военный городок представлял собой строения без каких-либо коммуникаций. Трубы и кабеля давно вырезали. Гущинский учебный центр стал филиалом Львовской академии сухопутных войск. В конце 2015 года сам центр перевели на полигон в Старичах Львовской области, а военный городок предназначался для дислокации батальона.

Хотя проект и совместный, но все, что касается инфраструктуры, питания добровольцев и прочих расходов обеспечивала преимущественно винницкая краевая команда УНСО. Кормить людей нужно каждый день, обогревать помещения тоже… В целом на обеспечение всем необходимым центров в Петрике и Гущинцах винницкие унсовцы вложили около 2 миллионов гривен. Это не только наши средства. Многим помогали обычные люди.

На сегодняшний день работы в военном городке продолжаются. Помогают и военные, и волонтеры. Там находится ограниченный контингент людей, а сам батальон хоть и «приписан» к Гущинцам, но после ротации находится в Луганской области.

— Наверное, многих интересует, «почему Чумак не воюет»?..

— И меня часто спрашивают. Во-первых, хочу напомнить, что после попытки не допустить вырезку металла на мосту у Калиновки и инцидента в райотделе, меня признали виновным в стрельбе. Был приговор суда. Срок условного наказания еще не истек. Во-вторых, для того, чтобы молодые ребята могли воевать, необходимо, чтобы те, кто старше, обеспечивали им снабжение из тыла. Думаю, пользы от меня здесь не меньше.

— Масса волонтерских организаций, включая возглавляемый Вами БФ «Чумацький шлях», помогает военным. Почему многие если и не конфликтуют открыто, то за два года так и не отладили четкую координацию? Причины в проблемах с единоначалием, конкуренции в плане поиска средств или «лаврах»?

— Она гораздо банальней. Как правило, благотворительные организации стараются помогать тем воинским частям, с которыми изначально контактировали. Сначала действительно ситуация была несколько хаотичной, но со временем волонтерство стало довольно структурированным. Каждая организация опекается конкретной частью или подразделением. Так удобно всем. Но координация есть. Когда одна организация смогла найти много определенных продуктов, то поделиться с другими.

Другое дело, что все стараются везти «на передок». И как-то не престижно считается помогать расположенному «в тылу» подразделению в Гущинцах, хотя там тоже дислоцируется батальон. Наш фонд помогает добровольцам, которые прошли учебный центр, а служат как в зоне АТО, так и на Винничине.

— Практически все партийные и общественные организации стараются группироваться либо «с властью», либо «с кем-то из оппозиции»…

— Учитывайте, что в УНСО такие же люди, как и кругом. Мы не лучше и не хуже. Не зря говорят «УНСО – армия из народа». Мы также чувствуем всю сложившуюся ситуацию в стране. Мы также чувствуем экономические трудности, как и большинство наших граждан. Да, нам многое не нравится из того, что делает власть. Но мы — парамилитарная организация. Более того, мы уже состоявшаяся составляющая Вооруженных сил Украины. И у нас есть Главнокомандующий. Плохой или хороший, это уже вопрос вторичный… И если я встречаюсь с руководителями Винницкой области или города, то обговариваю вопросы именно обороны. Ведь мы — те УНСОвцы, которые в тылу, — это резерв теробороны. Это наша обязанность.

Естественно, я могу высказать и критику действий власти, но с глазу на глаз, не вынося это на публику ради пиара. Главное -сохранить государство. Победим, будет Украина, значит, можем рассчитывать на хорошую жизнь и благосостояние. Нам часто идут навстречу. Вы знаете, если выстраивать такие партнерские отношения, если «брать в руки» ситуацию и начинать самим делать, то многие проблемы можно решить.

Игорь Заиковатый