Выдающийся украинский ученый Борис Патон скончался на 102 году жизни. Информацию об этом печальном событии сообщил аппарат СНБО.
Патон — советский и украинский учёный в области металлургии и технологии металлов, доктор технических наук, профессор. С 1962 года — президент Национальной академии наук Украины.
К 2017 году Патон установил три мировых рекорда — он старейший (одновременно по возрасту и по сроку пребывания в должности) Президент государственной Академии наук в мире. Кроме того, он единственный глава государственной Академии наук, который является её ровесником (день основания Академии и день рождения Б. Е. Патона совпадают — 27 ноября 1918 года).
Работы Патона помогают проводить сварку под водой, в космосе и даже в организме человека.
Будущий глава НАНУ родился в семье академика Евгения Патона и домохозяйки Натальи Будде. У него был старший брат Владимир. Его отец — знаменитый мостостроитель, разработчик крупнейшего в мире цельносварного моста через Днепр длиной 1543 м, известного сейчас как мост Патона.
Интересные факты и цитаты
Однажды в средней школе Борис Патон получил целых 9 двоек за семестр – правда, текущих, а не четвертных. А во время учебы в КПИ он не стал обладателем красного диплома, потому что получил «неуд» по марксизму-ленинизму.
Защита диплома Патона была назначена на 22 июня 1941 года. По дороге в институт он вместе с однокурсниками попал под бомбежку. Дипломную работу он защитил на «отлично».
Академик рассказывал в интервью, что, проезжая через мост имени его отца, всегда останавливается хоть ненадолго и мысленно здоровается с родителем. «Евгений Оскарович казался всем суровым, недоступным, а был он добрым человеком и заботился о людях, заботился о своей семье», — рассказывал он.
На 10-летие президентства в Академии наук Политбюро выделило Борису Патону дачу. А потом забрало назад, потому что она приглянулась кому-то из власть имущих. Академик рассказывал об этом в интервью КП: «По тем временам дача очень хорошая. Двадцать лет я жил на ней. А потом меня попросили ее освободить, потому что ее пожелал иметь кто-то из нового начальства. Мне дали другую дачу, похуже».
В свое время Борис Патон отказался от предложения возглавить АН СССР, так как не хотел уходить из института электросварки. «Это детище моего отца. И я туда старался вкладывать свои силы, что-то развивать, поддерживать. У меня было еще много работы в украинской Академии, поэтому и не пошел в союзную. Это было бы безответственно», — рассказывал ученый. По его словам, он бы не раздумывая отказался, если бы получил это предложение снова, и ни разу в жизни не жалел о своем отказе.
Одно из главных достижений Института электросварки — так называемый шов Патона — это уникальная технология сварки живых тканей, при которой кровопотери в несколько раз меньше, чем при обыкновенной операции, и сокращает время ее проведения. Оно появилось после того, как в 1995 году Борис Патон, катаясь на водной монолыже по Днепру, сломал шейку бедра. Позже он спросил у хирургов, чем ему резали кость, и ему ответили, что механической пилой. Вернувшись на работу в институт, Патон созвал консилиум и предложил: «Давайте попробуем резать кость лазером». А далее пошли опыты со сваркой живых тканей.
Борис Патон критиковал нынешнюю систему высшего образования. «Не нужно думать, что только бакалавры и доктора философии приведут нас к успеху в науке. Болонская система привела к полному упразднению среднего звена. А это – печально», — говорил он.
Борис Патон является обладателем прижизненного бронзового бюста, но он был против его установки. «Хожу на работу мимо памятника, не обращаю внимания, наверное, уже привык. А поначалу неприятно было. Да и не похож», — признавался ученый.
Почти до 80 лет Борис Патон регулярно играл в теннис и катался на водных лыжах. Однако главным секретом своего долголетия он считает не только спорт. «Нужно получать удовлетворение от своего труда и от своей жизни и оставаться оптимистом, несмотря ни на что. Как бы ни складывалась жизнь, я стараюсь этого принципа придерживаться», — рассказывал он.
Практически всю жизнь Патон посвятил науке. Он рассказывал Зеркалу недели: «Почти вся моя жизнь — работа. Видимо, это неправильно, но так уж сложилось… Люди говорят — профдеформация. Были, конечно, дни отдыха. Но этих дней я не насчитаю более десяти. Ну, двадцати».
«Проблема нашего общества в том, что многие люди психологически незрелы. Они не привыкли бороться за себя, за свое благосостояние. Им трудно быть кузнецом своего счастья. А я считаю, если не работать день и ночь, а все жалеть себя и жалеть, искать виновных, плакаться, — дела не будет», — считает ученый.