Совык Богдан

«Хочу сделать театр абсурда и снять такое же кино»

Телевизионный проект телеканала СТБ «Х-фактор» сделал хиппи из Винницы Богдана Совыка, как суперфиналиста, знаменитостью. Но после завершения шоу музыкант вернулся в прежнюю реальность – он ищет барабанщика для своей группы, думает, где разжиться средствами для записи альбома и продолжает собирать необычные раритеты.

«С детства я отличался от сверстников. Одеждой и длиной волос. Меня стригли раз-два в году»

— Богдан, расскажите о себе. Музыка — не единственное увлечение? По крайней мере, рокером стали не в детстве…

— Начну с того, что родом я из села Суворовское Тульчинского района. Сколько себя помню, всегда любил рисовать. По большей части это были космические орбитальные станции и сюжеты на соответствующую тематику – либо захват инопланетянами очередной планеты, либо освоение ее землянами.

Хотя в стране тогда с бумагой была напряженка, у меня ее всегда было достаточно. Помню, что как-то дома оказывались огромные листы серой оберточной бумаги – по 2-3 метра в длину. Недавно, когда лазил на чердак родительского дома, увидел, что бабушка на этой бумаге до сих пор сливы сушит. Рисовал я карандашами, фломастерами, углем. Этого тоже всегда хватало. Даже из батареек можно было достать графитовый стержень… В общем, рисовал я много. И не только на бумаге, даже на скамейках и стенах.

А еще ребенком я постоянно строил макеты космических кораблей и пульты управления ими. Для этого занятия мне удавалось использовать любой материал. К примеру, привезли кирпич. Так, я из него выкладывал «будку» в форме кабины, а из пластилина внутри делал «кнопочки» для «управления».

В войнушки всегда мальчики играют, разделившись на две группы. Игра получается интерактивной, а побеждает сильнейший. Я же предпочитал с кем-то вместе воевать против мнимого противника. Правда, как правило, моим сверстникам такой формат казался не интересным. Это, наверное, у меня проявлялись задатки главаря-революционера, который не очень-то хочет бегать и стрелять, но при этом организовывает акции.

— Скорее причина в развитой фантазии, которая позволяла представить врага…

— Я понимаю, но в детстве это выглядело странностью. Как и многое другое. Хотя в школе был отличником. После окончания меня наградили серебряной медалью. В аттестате была только одна «четверка» по химии. Еще и «поведение» вместо «неуда» поставили «хорошее»… Похимичить я любил. То есть, смешать разные жидкости, чтобы дым пошел, мне нравилось. Но этого нам особо делать не давали. А вот теорию мне на «отлично» сдать не удалось.

Поскольку школьником я немного отличался от других мальчиков и девочек, то было немного сложно. Чем отличался? Волосы были длинней, чем у остальных. Меня стригли раз-два в году.

— Это с детства было настолько принципиальным?

— Конечно. Родителям это не нравилось. Однажды я даже убегал из дому в лес, чтобы меня не стригли. Я подготовился – воды взял, консервы, ножик, хлеб и веревку… Самое необходимое. Тогда отец догнал и вернул домой. И меня постригли. Помню, что первый день я вообще никуда из дому после стрижки не выходил. Неделю стеснялся и переживал. Я считал, что подстриженный – это хуже, чем голый. Если ты вышел голышом, то преследуешь определенную идею, хочешь этим что-то выразить, а в данной ситуации не ты хочешь сказать, а тебе сказали.

Отличался и одеждой. Не любил кроссовки и широкие спортивные штаны. А ничего другого не было, только то, что с Хмельницкого (оптового вещевого рынка, — прим. авт.) привезут. Родители меня не понимали. Они считали, что все «с рынка» одетыми ходят, поэтому и я должен. А мне не нравилось.

«Два года назад на заводе прошло очень крупное сокращение штатов. С тех пор остаюсь безработным»

— Музыке кто учил?

— У нас дома было фортепиано. Мама закончила музучилище и хорошо играла. Ребенком я, испробовав его, исключительно на слух определил, какие звуки мне нравятся. Потом так же сам выбрал интервалы, которые пришлись по душе, и мог полдня нажимать клавиши в конкретной последовательности и кайфовать. Позже стал наигрывать мелодии, близкие к блюзу.

Помню, как первый раз в пяти- или шестилетнем возрасте по телевизору увидел «The Beatles». Я еще подумал, что они – братья. Казалось, что внешне похожи. Но при этом отличаются от всех, кого видел… Вспомните, что тогда – в середине 1980-х — показывали на экранах – сплошную попсу со светомузыкой, подтанцовкой, яркими костюмами и прочей мишурой. Это же мешает слушать музыку… Со временем я стал интересоваться «Deep Purple», «Led Zeppelin» и другими рок-группами. Нравились и их поведение на сцене, и стиль одежды…

Правда, саму музыку этих групп было очень сложно найти. Радио «Промінь» иногда по вечерам передавало в записи концерты популярных «звезд», но те, которые мне нравились, были редкостью. Как-то папа подарил мне пластинку «The Beatles» с альбомом «Revolver». Это было как в американском кино! Я обнял и поцеловал отца. Обычно он меня держал как в ежовых рукавицах, проявление такой заботы было явлением редким. А сама пластинка — это было очень круто.

Потом я очень долго выпрашивал электрогитару. В течение года. Она имелась только в клубе. Каждый день я, возвращаясь со школы, здоровался с заведующим и спрашивал, можно ли одолжить, чтобы поиграть. Ревизию в клубе проводят раз в году, поэтому я рассчитывал попросить ее домой, а перед проверкой вернуть. Тем более что в клубе ею никто не пользовался. Своего добился. Дома подкрутил, настроил и до ревизии клубного инвентаря пользовался. Потом вернул и «одолжил» снова. Мало того, затем я попросил еще бас-гитару и барабаны. Мне даже электроорган дали. Там нужно было блок питания подремонтировать.

И тогда я стал мечтать о создании рок-группы. В селе… С кем? Единомышленником был только друг Борис. Мы с ним на базаре в Тульчине нашли «точку», где мужчина продавал кассеты с рок-балладами. Одну купили. Но в этих сборниках как – одна песня нравится, а три – нет. Мы договорились с ним о покупке записей под заказ. Так обзавелись кассетами с альбомами тех, чья музыка была по душе.

В итоге группу мы как-то собрали, но выпускные экзамены помешали тому, чтобы реализовать идею в полной мере.

— Так и не провели ни одного концерта?

— Почему? После школы в клубе все-таки выступили. Зрителей восемь-десять было – сестра, кума и тетка…

— После дебюта можно было развить успех…

— Я уехал в Винницу поступать в политех. Мне никто не сказал, что как медалисту можно было бы поступать без вступительных экзаменов, и я пошел их сдавать. Поступал на машфак. Специальность – «Технология автоматизации машиностроения». В 1997-м на нее был большой конкурс. Поскольку не хватило полбалла до проходного барьера, чтобы не терять год, родители решили устроить меня на контрактную форму обучения. Позже меня за хорошую успеваемость перевели на бесплатное обучение.

Так вот, там я впервые увидел большое профессиональное фортепиано. Как увидел, помню, сумку положил сверху и сел чего-то играть. А потом в общежитии для занятий музыки таким, как я, давали ключи от местного дискоклуба. Тогда же я начал собирать старые гитары, клавишные и прочие раритетные инструменты.

— Но на жизнь все же пришлось зарабатывать работой «по специальности»?

— Еще до получения диплома инженера я знал, что буду трудиться на Винницком агрегатном заводе. Главный инженер с сотрудниками пришел в вуз, чтобы отобрать кадры, спросили меня: «Хочешь?» Я и ответил: «Если вам надо», и устроился на работу. В заводском клубе сразу же «зарекомендовался» и мне разрешили репетировать в обеденный перерыв и после рабочего дня.

В 2005 году у меня появилась первая группа, сделал первую запись… Правда, вскоре после того, как дали концерт, группа распалась. По объективным причинам. Почти все разъехались по другим городам. После этого я стал играть в группе «Граффити», как клавишник, а последние два года – еще и в «Клондайке» при ГДИ «Заря».

— А сейчас есть официальная работа?

— Два года назад на заводе прошло очень крупное сокращение штатов. С тех пор остаюсь безработным. Первый год я числился в службе занятости. За это время старался отремонтировать усилители и инструменты, чтобы сконцентрироваться на музыке. Не успел все сделать по разным причинам. Сейчас играю преимущественно в свое удовольствие, но при этом являюсь самым настоящим безработным.

«Недостаточно придумать музыку, еще нужно подобрать людей, которые ее сыграют. Сейчас, к примеру, ищу барабанщика»

— Это правда, что у Вас одна из крупнейших коллекций раритетных синтезаторов в городе?

— Нет. В Украине, наверное… Точно не скажу. Если не учитывать торгашей, у которых на складах может по 30 штук валяться, причем в нерабочем виде или одинаковых, а только настоящих коллекционеров, то у нас в стране максимум парочка таких собирателей, как я,  может найтись. А может и того нет. Сейчас у меня 20 совершенно разных синтезаторов.

— Используете «экспонаты» по назначению на людях?

— Это и можно, и нельзя. Некоторые инструменты расстроятся от «неправильной» температуры или при транспортировке. И еще. Учтите, что самый легкий синтезатор весит 30 килограммов, а электроорган — 200. У меня денег нет на их перевозку. Иногда на концерт приходится ехать на маршрутке, поскольку на такси не хватает. Имел бы свой микроавтобус и зарытую в земле емкость с еще советским бензином, с удовольствием играл бы на раритетах J.

Большая часть коллекции в абсолютно исправном состоянии, а некоторые ждут своей очереди. Проблема в том, что не осталось мастеров для ремонта столь древней техники.

— На кастинг шоу «Х-фактор 6» Вы пошли «по приколу» с коллегой по группе «Граффити». Что самое необычное произошло во время подготовки, съемок и выступлений?

— Он меня привел на предкастинг. Это самый первый отбор к кастингу. Расскажу, как это было. Мы взяли чекушку. Для смелости выпили по 50 граммов. Когда предстал перед комиссией на втором этаже ГДИ «Заря», меня стали расспрашивать об увлечениях. Я и поделился, что шмотки 60-70-х и старинные синтезаторы коллекционирую. Спросили, где? Я и признался, что этажом выше, а потом еще и повел показывать. Я не знаю, может это подкупом считается… Конечно, я тогда еще что-то спел…

Потом все было так, как зрители видели. Ничего прикольного мне не запомнилось.

— Танцы на столе жюри в ходе выступлений на шоу были изначально запланированы или это экспромт?

— Таким был замысел. Возможно, о деталях постановки Хлывнюк, Кондратюк и Нино Катамадзе не знали. Но Соседов, как тренер, был в курсе. Тем более, на экране даже видна ступенька у стола, на которую я наступал.

— Как правило, после завершения любых талант-шоу организаторы «ведут» финалистов. В дальнейшем рассчитываете на сотрудничество с СТБ?

— Никаких предложений не поступало. Я подозреваю, что, видимо, и не будет. Хотя все может быть в этом мире… Ранее у телеканала был продюсерский центр, который занимался подобным, но сейчас его нет. Поэтому сейчас с участниками шоу прощаются.

Правда, как и другие, я подписывал контракт на 3 года. Согласно ему, мы все обязуемся участвовать в концертах, турах, не использовать образы, которые нам создали, и выполнять прочие условия.

— Кстати, о коллекции одежды времен «молодого Леонида Ильича» Брежнева. Она насколько велика?

— На три шкафа. Туфлей приблизительно 70-80 пар будет. Много джинсов, пиджаков, шарфиков, рубашек.

— Для хранения такого количества вещей нужно большое жилье…

— Нужно уметь плотно складывать.

— Обычно «выход на телеэкран» придает не только популярности и узнаваемости, но и предоставляет шанс найти спонсоров для продвижения карьеры, вселяет надежды для реализации новых проектов и добавляет желающих пригласить на корпоративы. Уже ощутили к себе интерес со стороны заказчиков?

— Получилось, что очень много заказов поступало в середине декабря. Но из-за «Х-фактора» пришлось всем отказывать, а потом наступила «глобальная тишина». Видимо, заказчики нашли группы к новогодним праздникам, и пока музыканты им не нужны.

— Не могу не спросить, а есть планы на будущее?

— Они у меня с детства не меняются. Хочу сделать театр абсурда, снять кино и клипы в сюрреалистическом и абсурдном «направлениях». «Планы на будущее» — это очень громко сказано. Я понимаю, что план – это когда ты что-то написал на бумажке, нашел помощников и реализуешь задуманное. А у меня скорее желание. На остальное нет средств.

Я сочинил очень много композиций, наверное, на несколько альбомов, но на запись в студии нет ни технических, ни финансовых, ни «человеческих» ресурсов. Недостаточно придумать музыку, еще нужно подобрать людей, которые ее сыграют. Если подыскать людей, то можно хоть на диктофон записать. Поэтому сейчас очень важно найти, к примеру, барабанщика. И место есть для репетиций, но не с кем… Когда подберутся музыканты, по крайней мере, сможем что-то создать, а с созданным можно и спонсора искать.

Игорь ЗАИКОВАТЫЙ