Личность. Вехи истории в именах
Как известно, от фактически свершившейся польско-шведской оккупации в начале 17 века Московское государство спасло народное ополчение Минина и Пожарского (1611-1612). Если последний был весьма известным князем и авторитетным военным, то первый – простолюдином, о котором историки до сих пор знают не так уж и много.
В любом случае Кузьма Минин впервые еще при жизни был записан в архивных документах Нижнего Новгорода, как успешный “посадский человек” — ремесленник или (и) купец. Есть сведения о том, что в 1608-1610 годах Кузьма в составе нижегородского ополчения под началом воеводы А. С. Алябьева участвовал в боевых действиях против сторонников Лжедмитрия II. Точно известно, что первого (11) сентября 1611-го Минин был избран земским старостой Нижнего Новгорода (типа мэром города). На этом посту Кузьма возглавил движение за организацию Второго ополчения, причем в круг его обязанностей входили самые неблагодарные обязанности: сбор денежных средств, выдача жалования ратникам, обеспечение хозяйственной части.
Подробная деятельность Минина на этом поприще становится известной только с осени 1611-го, когда в Нижний Новгород прибыла грамота с призывом к восстанию то ли от патриарха Гермогена, то ли от Троицкой лавры. На созванном совете ее поддержало духовенство и старшие в городе люди. На следующий день содержимое грамоты было оглашено горожанам, и протопоп Савва стал призывать народ “стать за веру”. Но священнослужителю люди поверили не очень. Зато речь Минина оказалась гораздо убедительней: “…Хотим помочь московскому государству, так не жалеть нам имения своего, не жалеть ничего, дворы продавать, жен и детей закладывать, бить челом тому, кто бы вступился за истинную православную веру и был у нас начальником…”
В Нижнем Новгороде начались постоянные сходки: свободные люди рассуждали о том, как подняться против ляхов, откуда взять людей и средства. Минин знал ответы: прежде всего, жертвовать самим. Кузьма подробно развивал свои планы, с каждым днем росло его влияние. В итоге нижегородцы вконец увлекались его предложениями и решили созывать ополчение, искать служивых людей и собирать на них деньги. Вождем ополчения выбрали князя Дмитрия Пожарского, как раз лечившегося тогда от ран в нижегородском имении, но пожелавшего, чтобы хозяйственная часть в ополчении была поручена Минину.
Кузьма пошел на жесткие шаги: при поддержке войск Пожарского осуществил оценку имущества нижегородского населения и определил часть, которая должна пойти на ополчение. По совету Минина свободные люди отдавали “третью деньгу”, то есть третью часть своего имущества. Лишь в исключительных случаях принималась жертва в пятую часть. Но “скидывались” все: у пытавшихся схитрить отнимали все, что было, а их самих продавали в холопы (выручка тоже шла на ополчение). Как писал летописец: “Он жаждущие сердца ратных людей утолял и наготу их прикрывал и во всем их покоил, и сими делами собрал не малое воинство”.
Вскоре к нижегородцам примкнули и другие города, до которых из Москвы не доходили слабые руки поляков, поднятые известной окружной грамотой, предположительно написанной Мининым. В начале апреля 1612-го в Ярославле стояло громадное ополчение с князем Пожарским и Мининым во главе; а уже в октябре Москва была очищена от поляков Турбецким, заменившим Пожарского. При войсках обоих князей Кузьма был казначеем и завхозом, а также фактическим руководителем российского правительства. Что, впрочем, не помешало ему отличиться и на поле боя: под Москвой в битве с гетманом Ходкевичем Минин командовал отрядом, переправившимся через Москву-реку и нанесшим решающий фланговый удар по ляхам. И все же главное его достижение – это безукоризненное снабжение войска, в том числе и своевременная денежная плата служивым людям. В разоренной голодом, интервенцией и смутами стране это было сделать очень не просто.
До созыва Земского собора 1613 года Кузьма входил в “Совет всея земли”, сформировавшийся в начале 1612-го в Ярославле и выполнявший функции правительства. Минин участвовал в Земском соборе 1613-го, избравшего царем Михаила Федоровича Романова. На следующий день после своего венчания на царство новоизбранный монарх пожаловал Кузьме Минину чин думного дворянина и включил в состав Боярской думы. В 1615-м за службу он получил в вотчину село Богородицкое с 9 деревнями и 3 пустошами под Нижним Новгородом. Заседая с тех пор постоянно в думе и живя в царском дворце, Минин пользовался большим доверием Михаила. Например, в 1615-м ему было поручено “беречь Москву” во время путешествия царя в Сергиев монастырь, оттуда Михаил посылал Минину важнейшие “посылки” и поручения.
Умер Кузьма Минин своей смертью в 1616-м во время расследования бунтов татар и казаков, был погребен на погосте приходской Похвалинской церкви. У него остался единственный сын — Нефед. После смерти Минина царь грамотой от 5 июля 1616 года подтвердил право владения вотчиной в Нижегородском уезде (село Богородское с деревнями) его вдове Татьяне Семеновне.
У Нефеда имелся свой двор на территории Нижегородского кремля, хотя сам он по своей службе жил в Москве, исполняя обязанности стряпчего. Известно, что в 1625-м он присутствовал при отбытии персидского посла, в 1626-м состоял “у государева фонаря” на двух царских свадьбах. Он умер в 1632-м, после чего пожалованные вотчины вернулись в государственную казну и были отданы князю Якову Черкасскому. Татьяна Семеновна Минина еще некоторое время продолжала жить в Нижнем Новгороде, а в преклонном возрасте постриглась в монахини, окончив жизнь, скорее всего, в Воскресенском монастыре на территории Нижегородского кремля. Туда же в 1672-м был перенесен и прах ее мужа.
Подготовил Виктор БЕРЕЖНОЙ