СОЛОВЬЕВ-СЕДОЙ ВАСИЛИЙ. Композитор Соловьев-Седой не любил попсу и не видел ничего особенного в своих «Подмосковных вечерах»

Личность. Вехи истории в именах

Василий Павлович Соловьев-Седой родился 25 апреля 1907 года в семье Павла и Анны Соловьевых в Петербурге. Его родители — выходцы из крестьян. Мать — уроженка Псковщины — знала множество русских народных песен и любила их петь. Естественно, это сыграло большую роль в музыкальном развитии будущего композитора.

Анна незадолго до переезда на Старо-Невский проспект, где и родился Василий, устроилась горничной к знаменитой певице Анастасии Вяльцевой. Искренне привязавшись к Анне, Вяльцева даже хотела определить ее в хористки, но этому решительно воспротивился Павел. В конце концов Анна покинула место у Вяльцевой, получив от нее в подарок граммофон и напетые ею пластинки: “Захочу – полюблю”, “Ветерочек”, “Гайда, тройка”. Так что Вася рос крутым парнем с граммофоном. А поскольку каждое лето его волосы совсем выгорали от солнца, отец ласково называл его седеньким и седым. Дворовым мальчишкам кличка “Седой” понравилась, и с тех пор Василия только так и стали называть. Да и ему самому прозвище пришлось по душе, раз позже добавил его к своей фамилии.

В семь лет Василий познакомился и подружился с сыном соседской прачки Сашей Борисовым, ставшим впоследствии известным артистом. Их дружба продолжалась всю жизнь. А еще в доме Соловьевых жил виолончелист оркестра Мариинского оперного театра Николай Сазонов. С его помощью Василий впервые приобщился к большому искусству. Например, позже он вспоминал, как ему удалось увидеть и услышать Федора Шаляпина в операх “Борис Годунов” и “Севильский цирюльник”. К фортепиано Василия приобщило немое кино: опять же, в их доме открылся маленький кинотеатрик “Слон”, где крутили фильмы с участием Бастера Китона и Веры Холодной. Заметив у экрана диковинку — пианино, Василий упросил киномеханика разрешить ему сесть за клавиши и быстро подобрал по слуху “Светит месяц”. Восхищенный механик позволил ему ежедневно по утрам присаживаться к инструменту, в благодарность Вася таскал киноленты, помогал их “прокручивать”, убирал зал.

В общем, в возрасте 8-9 лет Седой научился играть на балалайке, гитаре и фортепиано. А с 10 лет молодой музыкант начал импровизировать. После окончания школы в 1923-м он работал аккомпаниатором и импровизатором в клубах, кинотеатрах, студиях художественной гимнастики, на радио аккомпанировал программам зарядки. Параллельно получал образование в Третьем музыкальном техникуме, где занимался на композиторском отделении вместе с Никитой Богословским. В 1931-м весь их курс перевели в консерваторию.

Впервые Василия Соловьева-Седого заметили как композитора-песенника на ленинградском конкурсе массовых песен в 1936 году: первую премию взяли его “Парад” на слова А. Гитовича и “Песня о Ленинграде” на слова Е. Рывиной. Известная в те времена певица Ирма Яунзем на декаде советской музыки в Москве спела его песню “Гибель Чапаева”, а Леонид Утесов впервые спел его песни “Служили два друга” и “Казачья кавалерийская”…

В годы Великой Отечественной войны Соловьев-Седой возглавлял фронтовой театр малых форм “Ястребок” Калининского фронта, участвовал в художественном обслуживании оборонных заводов Урала, воинских частей первого Прибалтийского фронта, Краснознаменного Балтийского флота (1944-1945). Некоторое время композитор жил в городе Чкалове, а после снятия блокады Ленинграда вернулся в родные пенаты. В период войны Соловьев-Седой создал много популярных песен: “Вечер на рейде”, “Вася Крючкин”, “О чем ты тоскуешь, товарищ моряк”, “Как за Камой, за рекой”, “На солнечной поляночке”, “Не тревожь ты себя, не тревожь” и другие. А вот сделать песню из стихотворения Константина Симонова “Жди меня” не удалось: Соловьев-Седой потерпел полную неудачу, как, впрочем, и многие другие композиторы.

Вот как родилась, например, песня “Вечер на рейде”, больше известная своим припевом: “Прощай, любимый город, уходим завтра в море”. В августе 1941 года Соловьева-Седого вместе с поэтом Александром Чуркиным направили в ленинградский порт, где они, как и тысячи ленинградцев, растаскивали бревна и убирали территорию, чтобы уменьшить опасность пожара от зажигательных бомб. По окончании длинного трудового дня они присели отдохнуть на борту разгруженной баржи. В заливе, окутанном синей дымкой, стоял на рейде корабль, на котором кто-то играл на баяне. По возвращении домой Чуркин сел писать стихи, а Соловьев-Седой музыку. Через три дня родилась новая песня, которую в местном отделении Союза Композиторов назвали “слишком спокойной, заунывной и не отвечающей требованиям военного времени”. Впрочем, мнение цензуры изменилось, когда хит пошел в народ.

После войны Соловьев-Седой был одним из руководителей Союза композиторов РСФСР, а затем и СССР. Депутат Верховного Совета СССР трех созывов. Народный артист РСФСР (1957), народный артист СССР (1967). Награжден тремя орденами Ленина, Красной Звезды. Лауреат Ленинской премии, двух Государственных премий СССР, герой Социалистического Труда. Все это стало наградой за более чем 400 песен во главе с “Подмосковными вечерами”, “Если бы парни всей земли”, “Где же вы теперь, друзья-однополчане?”, “Пора в путь-дорогу”, “Марш нахимовцев”, сочиненных композитором в содружестве с поэтами А.Д. Чуркиным, А.И. Фатьяновым, В.М. Гусевым, М.В. Исаковским, В.И. Лебедевым-Кумачом и т.д. Кроме того, Седой написал балет “Тарас Бульба”, оперетту “Самое заветное”, несколько музыкальных комедий, музыку к кинофильмам и радиоспектаклям.

Интересно, что композитор считал легендарные “Подмосковные вечера”, написанные в 1956-м к фильму о первой спартакиаде народов СССР, очередной хорошей песней. Седой искренне удивлялся, когда его хит удостаивался множества наград и премий, в том числе и за границей. Между прочим, аранжировками и кавер-версиями “Подмосковных вечеров” занимались многие известные английские и американские музыканты. При этом сам Соловьев-Седой в шестидесятые годы выступал против массовой западной культуры:

“За рубежом сейчас много пишут и говорят о массовой культуре, о том, что народу чужда и недоступна подлинная культура: Рафаэль и Бетховен, Шекспир и Петрарка, что народу нужны битлы, комиксы, дайджесты, вестерны, то есть весь тот суррогат искусства, который легко усваивается, легко одурманивает и легко оболванивает… Я решительно против музыкальных подделок, против того слезливого надрыва, который часто передается шепотком в микрофоны на некоторых танцевальных площадках и в концертных эстрадах… В лексиконе Эллочки было тридцать слов. У многих авторов песенных текстов не больше, а в музыкальном арсенале еще меньше — поется все на одной ноте… Я не против гитары, не против самодеятельности, не против менестрелей и бардов. Но я решительно против того, чтобы нашей молодежи навязывали косноязычность, блатной лексикон, хриплый шепоток, музыкальный примитив”.

В последние 4 года жизни Соловьев-Седой тяжело болел, что не помешало ему громко отметить 70-летие в 1977 году: юбилей композитора транслировался по телевидению. Его не стало в ночь на 2 декабря 1979 года. Он похоронен на Литераторских мостках, а возле него в 1982-м был похоронен его лучший друг детства, актер Александр Борисов.

Подготовил Виктор БЕРЕЖНОЙ