Боднар Алена
Алена Боднар — фея цветов и ас ландшафтного дизайна, равной которой в Виннице нет
Алена Боднар — известный винницкий флорист и ландшафтный дизайнер. На ее счету оформление торгового комплекса “Дастор”, универсама “Винницкий”, супермаркета “Петроцентр”. Она создавала зимний сад на “Струме” и оформляла административный корпус фармацевтического предприятия “Сперко”. Состоятельные винничане приглашают ее украшать цветочными композициями интерьер своих домов, оформлять беседки в саду и создавать современный ландшафт приусадебных участков. Заказов Алене хватает, но она, как настоящий мастер, не терпит дилетантства. Это несколько сказывается на заработках — спрос на качественные услуги в этой сфере в нашем городе еще не так велик. Но бескомпромиссность Алены Боднар сделала ее легендарной личностью в своем кругу, эдаким камертоном, с которым винницкие флористы сверяют “звучание” своих аранжировок.
Правда, судьбу мастерицы решил случай. Родители видели девушку в роли школьной учительницы. Она же занималась танцами, мечтала о профессии хореографа, но учиться пошла… на мастера-цветовода.
— Алена, почему вы выбрали такую удивительную профессию и где в Советском Союзе учили на флористов?
— Когда я была выпускницей, тогда и слова такого — “флорист” — не знали. В перечне профессий оно появилось только в 2000-м году, я же покинула стены школы двадцатью годами раньше. Сразу подала документы в институт. Учитывая желание родителей, выбрала педагогический. Сдала два экзамена: один на “четверку”, другой на “тройку”. А вот на третий — надо было сдавать английский язык — не пошла, сдрейфила. Домашним сказала, что не поступила.
Естественно, сразу же встал вопрос о том, что делать дальше. Мой одноклассник, который не поступил в военное училище, собирался получать рабочую профессию. Он посоветовал мне не терять год и пойти куда-то учиться. Так в ходе разговора, вроде бы даже как-то на спор, я решила выбрать будущую специальность наугад. Открыла справочник, ткнула пальцем и попала на ПТУ в городе Николаеве. Среди подходящих для девушек специальностей нашла такую — мастер-цветовод. Взяла сумку, документы и поехала учиться.
Училище запомнилось тем, что “за партой” мы сидели всего три месяца, остальное время проходили практику. Проще говоря, работали в местных колхозах. Собирали на бахче арбузы, обрезали в саду деревья, ухаживали за лозой на винограднике. После окончания училища вернулась в Винницу и отправилась работать в совхоз “Южнобужский”, который располагался в городской черте по улице Тарногродского. Там в теплицах выращивали цветы — гвоздики, каллы, фрезии, гортензии и хризантемы. Работала я, так сказать, на земле. Сажала черенки и луковицы растений, ухаживала за цветами. Иногда приходилось разгружать машины с грунтом, носить его в теплицу. Возможно, кому-то эта работа показалась бы неинтересной и даже грязной, но мне она нравилась!
— Насколько этот опыт пригодился вам, как будущем флористу?
— Я знаю, как растет цветок, это дает возможность чувствовать его иначе, глубже что ли. Но главное, что в “Южнобужском” я четко поняла, что хочу заниматься цветами, и уже целенаправленно выбирала профильное учебное заведение. Оказалось, что в огромном Советском Союзе было всего два учебных заведения, где готовили специалистов среднего звена в области цветоводства – одно в Клайпеде, другое в Нальчике. Высших учебных заведений такого профиля не было вовсе. Так что пришлось идти в техникум, после некоторых раздумий я выбрала Нальчик. В те времена столица Кабардино-Балкарии была побратимом Винницы. Помню, что ежегодно летом к нам с гастролями приезжал театр из этой республики. Возможно, именно наличие культурных связей между нашими городами было одним из аргументов в пользу выбора мной Нальчика.
Что касается отбора в техникум, то он был достаточно жестким. Я думаю, что мое увлечение хореографией сыграло не последнюю роль в том, что я оказалась в списке поступивших. Я поняла это уже будучи студенткой — мои оценки на вступительных экзаменах были несколько ниже, чем у других ребят, с которыми я училась. Так что мне повезло. Причем не только в том, что поступила, но и в том, что выбрала именно это учебное заведение. Нальчик дал мне отличную академическую школу. В техникуме был сильнейший преподавательский состав, училась я с интересом. Кстати, мой средний бал в техникуме был значительно выше, чем в школе. За 2,5 года я получила лишь несколько четверок.
— В техникуме студентов тоже использовали в качестве разнорабочих?
— Практику мы проходили в Адлере, близ Сочи, в совхозе “Южные культуры”. Работали уже как специалисты. После окончания техникума я отправилась работать по распределению. Тут тоже была история. Так как диплом у меня был почти “красный”, то я имела право сама выбрать место своей будущей работы. Мне хотелось попасть в Москву, где служил тот самый мой одноклассник… Но, увы, в год моего выпуска таких специалистов, как я, в столице СССР не требовалось. Я выбрала самый “близкий” к Москве пункт: Курская область, совхоз “Косторинский”. Там меня приняли на должность агронома с окладом в 210 рублей. Скажу, что это была третья по величине – после директора и еще кого-то из администрации — зарплата. Для сравнения: мой отец получал 140 рублей в месяц, а мама — 110. Так что, по меркам того времени и нашей семьи, зарабатывала я хорошо.
Что касается бытовых условий, то они в “Косторинском” были нормальные. Молодые специалисты жили в общежитии с удобствами. Даже печь нам топил завхоз. Работу я любила, и все вроде бы ладилось. Вот только менталитет городской девушки никак не мог смириться с сельскими буднями. Я стремилась как-то разнообразить свою жизнь — создала в местном клубе танцевальный кружок, обучала деревенских хореографии. Чтобы как-то развлечься, ездила то в Курск, то в Москву. Но эти поездки лишь ненадолго скрашивали мое существование. Очень скоро мне захотелось вернуться домой. Я даже не смогла отработать положенное время, убежала из совхоза. К тому же была еще одна веская причина для моего возвращения — мама серьезно болела.
Помню, что когда увольнялась, директор совхоза сказал: “Ну не хочешь быть агрономом, давай завклубом!” Но даже это “соблазнительное” предложение не удержало меня.
— И где в Виннице можно было работать с вашим образованием?
— Я обратилась в Ботанический сад, но мне отказали. Был конец восьмидесятых, в стране уже ощущался кризис, научная деятельность потихоньку сворачивалась. Правда, меня с удовольствием взяли во Дворец пионеров на должность руководителя кружка цветоводства. Тихое, спокойное место. Кто знает, сколько бы я там проработала, если бы не случай. Я встретила своего старого знакомого Александра Котлового, с которым на заре своей трудовой деятельности работала в совхозе “Южнобужский”. Александр руководил “сетью” цветочных магазинов в Виннице, которых было всего-то два — “Троянда” на Ленина (ныне Соборная) и “Цветы Подолья” возле ЗАГСа.
На момент нашей встречи с Котловым “Цветы Подолья” только открылись, и туда нужен был не просто продавец, а аранжировщик. Новый магазин отличался современным интерьером торгового зала и ужасными рабочими помещениями, правда, я об этом, на свою беду, узнала позже. Тогда же меня смущало совсем другое. Я, как девушка из добропорядочной советской семьи, с опаской относилась к торговле. К тому же я не была уверена, что справлюсь с работой. Мой бывший коллега меня долго убеждал, и ему все-таки удалось это сделать…
И тут пошло-поехало. Первые же букеты, корзины, а позже “гнезда” пошли на “ура”. Успех был бешеный, у меня появились свои клиенты – мясокомбинат, молокозавод. Конечно, каждый считал своим долгом отблагодарить, чаще всего каким-нибудь дефицитным товаром.
Но основными клиентами “Цветов Подолья” были райкомы и обком. Мы делали огромные корзины на все революционные праздники, на различные годовщины и партийные конференции. В те годы в моде были цифры на зеленом фоне, созданном из веток елей или аспарагуса. Цветами выкладывали “
— Вы фактически работали на букетно-цветочном конвейере?
— Действительно, все было поставлено на поток. Мы работали не просто много, а очень много. По крайней мере, я тогда так считала. Но что такое настоящий конвейер я поняла позже, когда мэр Винницы Дмитрий Дворкис предложил поздравлять молодоженов сервизами, к которым прилагался букет цветов. Заказы на букеты шли через “Цветы Подолья”. Помню, однажды было 104 свадьбы и нам пришлось “творить” до 4-х утра. Это только кажется, что в создании композиции нет ничего сложного. Каждый цветок надо раскрыть, листья помыть и разгладить, а потом готовый букет аккуратно упаковать, завязать ленточкой… К тому же в “Цветах” было не просто холодно, а очень холодно. Со временем все это стало жутко надоедать.
Мою карьеру в магазине прервал декрет, после рождения ребенка я пошла работать в магазин “Плай”. Это был первый профессиональный цветочный магазин, располагался он по улице Космонавтов, там, где сейчас находится супермаркет “Чайка”. В “Плае” я тоже хорошо зарабатывала, руководство полагалось на меня, и я оправдывала его надежды. Хотя иногда приходилось задерживаться на работе до полуночи. Мои композиции нравились покупателям. Дело в том, что я хорошо “ловлю” цвет. И, наверное, эта моя способность долгое время компенсировала недостаток знаний. К примеру, на возложения мы, как правило, делали корзины с цветами. Привязывали к ручке корзины аспарагус и на этой плоскости выкладывали гвоздики. То есть, вся композиция была однобокая, а значит плоская. Сейчас смешно. Тогда же всем казалось, что это круто. Задача флориста – работать не только с цветом, но и с объемом, европейская флористика предполагает овал, треугольник, но никак не плоскость.
— И где вы получили необходимые знания в этой области?
— На конкурсах, с середины 90-х их стали проводить в Киеве. Вначале я туда ездила как зритель, потом как ассистент. Благодаря полученным во время таких мероприятий знаниям я начала работать по-новому и у меня появилось много частных заказов. Кроме знаний, я вкладывала в свои букеты и деньги. Ведь аранжировка – это не только хорошие цветы, но и аксессуары, подручные материалы, на которые существует мода. К примеру, я одной из первых начала привозить в Винницу “оазис”. Этот материал, который сейчас широко используют флористы, позволяет делать большие композиции в объеме. Тогда же это было достаточно революционно.
Помню, когда сказала Котловому, что работаю с оазисом, то он с некоторым сожалением ответил, что себе такую роскошь позволить не может – горисполком на такой дорогой материал денег не дает.
— То есть вы задавали мейн-стрим в винницкой флористике. Не хотелось открыть собственное дело?
— Это очень тяжелый труд. Я помогала создавать магазин Аловсату Абушеву (директор магазинов “Авеста флора”). Сейчас у него целая сеть магазинов. Помню, как открывали первый возле железнодорожного вокзала, как раз к 8-му марта. Вместе с его женой делали букеты.
— Ночью?
— Да, ночью. Помню, он заходит и говорит: “А вы знаете, что уже начало второго?” Я отвечаю: “Что поделаешь?” Первый магазин был настолько маленьким, что большие букеты просто не было куда ставить. Затем появился второй — чуть больше, уже в здании вокзала.
Аловсат — настоящий фанат своего дела, он умеет поставить работу. Когда я работала у него, то он мне советовал, чтобы я не мыла вазы, не убирала. Говорил: “Ты из-за этого устаешь, все берешь на себя, ты должна давать поручения людям и только контролировать их работу”. Но я так не могу, такой уж у меня характер. Так что с тем, чтобы “строить” людей, у меня не очень, а для частного бизнеса это не последний фактор.
Карьера моя в “Авесте” была недолгой. Так как я была единственным профессиональным аранжировщиком в Виннице, Управление архитектуры предложило мне принять участие в выставке “Мой дом”. Экспозиция располагалась в выставочном зале на Первомайской. Я сделала композицию из суккулентных растений. Жаль, я даже не успела сфотографировать ее, но именно на этой выставке меня заметило руководство “Струма” (мощнейшее и очень богатое в те годы предприятие, занимавшееся конверсией – разоружением и перепрофилированием армии, — ред.) и пригласило создать у них зимний сад. Собственно после “Струма” я ощутила, что имею достаточный багаж знаний и навыков, чтобы работать самостоятельно не только как флорист, но и как ландшафтный дизайнер.
— Каким был ваш самый крупный заказ?
— Первый крупный заказ, для выполнения которого я даже наняла ассистентов, я получила от “Дастора”. Заказчик поставил задачу одомашнить интерьер. Когда я попала в это помещение, больше похожее на склад, чем на магазин, то задача показалась почти невыполнимой. Так что там пришлось пофантазировать. Помимо собственно дизайна приходилось заниматься закупкой цветов, крепежа, других подручных материалов. Причем, иногда надо было отталкиваться не от идеи, а от материалов. Это сейчас можно поехать в Одессу и на 7-м километре купить любую композицию, тогда же приходилось все делать самостоятельно. В “Дасторе” мы трудились вместе с дочерью. Я была очень довольна этой работой.
— В профессиональном плане или в материальном?
— И в том, и в другом. Я почувствовала себя настоящим профессионалом. Думаю, что посетители “Дастора” согласятся с тем, что там есть много интересных композиций, которые и ныне смотрятся современно. Помню, что мы предложили вазы с подсолнухами, бабочек, которые “порхали” в воздухе. Мне кажется, что там все было новаторски. Дальше уже были заказы поменьше – универсам “Вишенский”, правда, они быстро закрылись и мои арт-объекты демонтировали. А вот в “Петроцентре” кое-что осталось. Сейчас я работаю со “Сперко”.
— Напоследок задам традиционный вопрос о творческих планах.
— Знаете, творчество — это такой непредсказуемый процесс, что его очень тяжело планировать. Но идей много, так что буду воплощать их в жизнь…
Подпишитесь на новости
