Правнук подрядчика, строившего Винницкий театр, Константин Сафронов: “Установка бюста Верещагину помирила бы наших театралов”

“Что касается мемориальной плиты великому режиссеру, то она, скорее, надгробная…”

Позвонить в редакцию винничанина Константина Сафронова вынудила ситуация вокруг двух известных личностей, которая, по его словам, разделила местных театралов на два лагеря. Муздрамтеатр всегда объединял сотни горожан, делал их одной семьей, где спорили, доказывали свою правоту, но в итоге всегда приходили к консенсусу. Наш читатель хочет примирить “стороны” и сейчас, а залогом и одновременно квинтэссенцией примирения он называет установку на площади Театральной бюста легендарному главному режиссеру Федору Верещагину.

Интервью худрука и главного режиссера театра Виталия Селезнева вызвало достаточно неоднозначную оценку в театральных кругах. Что называется, зацепило. Многие наши читатели благодарили нас за выбор собеседника. Правда, не все согласились с мнением Виталия Евдокимовича относительно необходимости установки памятника Шевченко на Театральной площади и с его словами о своем учителе и предшественнике Федоре Верещагине, как о человеке, не признававшем критики. Эти фразы, напомним, растревожили сына известного режиссера – Федора Федоровича, который через “РЕАЛ” высказал свое мнение по этому поводу. Константин Сафронов, в свою очередь, считает, что имеет право стать миротворцем, который должен примирить вчерашних закадычных друзей – В. Селезнева и Ф. Верещагина-младшего.

Прежде чем изложить свои аргументы Константин Николаевич пояснил “РЕАЛу”, что он далеко не посторонний человек для театра. “Мой прадед – Григорий Григорьевич Сафронов до Октябрьской революции был гласным Винницкой городской думы, а также другом и компаньоном Григория Артынова, — поясняет Константин Николаевич. — Здание театра проектировал известный винницкий архитектор, а мой прадед у него был подрядчиком и отвечал за строительство. Когда в 1944 году фашисты отступали, то практически полностью разрушили здание театра, а восстанавливали его не только пленные немцы, но и винничане, в том числе мой дед – Александр Григорьевич, который выполнял все плотницкие работы. Поверьте, каждое мое слово подтверждают документы – фотографии, газетные публикации тех времен. Когда в 1949-м работы были завершены, тогдашний первый секретарь обкома Стахурский вручил билеты на первые постановки моему деду. Вместе с дедушкой я присутствовал на премьере “Вия” Гоголя. На меня, 10-летнего ребенка, летающий над сценой гроб с панночкой произвел сильнейшее впечатление. Позже я был практически на всех спектаклях, отлично знаком со многими мэтрами винницкой сцены”.

— Почему вы выбрали для примирения именно формат публичного обращения?

— В “РЕАЛе” были подняты проблемные моменты, поэтому считаю, что стоит продолжить эту тему. Я только в последнее время по состоянию здоровья (все-таки инвалид 1-й группы), не хожу на спектакли, но отлично знаю и репертуар, и актеров. Хочу сказать, что дочь Селезнева не только красавица, но и будущая Ада Роговцева, поэтому не удивительно, что она играет главные женские роли. Видел все ее спектакли, отлично справляется. А что касается эротических сюжетов, то, честно говоря, не вижу ничего в них предосудительного. То есть, по этим вопросам я на стороне Селезнева.

Говорить, что Федор Григорьевич Верещагин, как режиссер, был величиной национального масштаба, наверное, не стоит. Это не подвергается сомнению. Приведу лишь один пример. Он был очень дружен с профессором-хирургом Иваном Грабченко. Как-то у Ивана Митрофановича возникла мысль поставить оперу “Запорожец за Дунаем” Гулака-Артемовского, в которой актерами были бы студенты-медики. И Верещагин реализовал эту идею! Причем, не только на сцене мединститута, но и в театре. Специалисты не верили своим ушам, что арии выполняют не профессиональные оперные певцы, а любители… Успех был колоссальный. Это лишний раз подчеркивает и талант выдающегося винницкого режиссера. Так вот, я предлагаю согласиться с мнением, высказанным и Селезневым, и Верещагиным-младшим, и, наконец, поставить у театра бюст Федору Григорьевичу. А памятник Шевченко на Театральной ставить нельзя. Площадь камерная, при проведении общегородских мероприятий или праздновании юбилея Кобзаря, она физически не вместит тысячу человек. Шевченко при жизни был в Почаевской лавре. Так вот, на территории самой лавры ему установили лишь мемориальную доску, а памятник в Почаеве стоит на площади перед горисполкомом…

— Если я не ошибаюсь, то многие годы тема бюста Верещагину поднималась, но так и не реализована. В практическом плане что для этого нужно и откуда взять деньги?

— Может и не скромно с моей стороны вспоминать, но именно я стал инициатором установки мемориальной доски композитору и скрипачу Артемию Веделю на здании Киево-Могилянской академии. Однажды просто подошел к ректору этого вуза Брюховецкому и предложил увековечить память об известном выпускнике. Он даже не знал об этом. Сегодня эта доска – образец скульптуры. Согласился с моим предложением об установке памятника известному киевскому кондитеру Балабуху и Петр Порошенко. Недавно приглашал меня на открытие памятника на Подоле.

Писал я на имя тогдашнего губернатора Джиги обращение, в котором просил заменить мемориальную доску Верещагину. Куда же она годится? Надгробная плита, а не мемориальная доска. Начальник управления культуры Мария Скрипник ответила мне примерно следующее: “Доска прочная и простоит долго”. Относительно бюста лично я не обращался. Хотя могу… Может обратиться и театр, и общественники, и простые винничане. Что касается денег на него, то считаю, что Селезневу можно провести 5-6 бенефисов, а на его спектаклях традиционно аншлаги, и необходимую для бюста сумму театр сам соберет. Лично прошу Виталия Евдокимовича приложить все усилия – сделать все возможное и невозможное для этой цели. Это же его учитель…