НАРДЕП ГЕННАДИЙ ТКАЧУК: “СКАЗКИ О МОЕМ РЭКЕТИРСТВЕ ЗАПУСТИЛИ ЗАВИСТНИКИ… А ЧТО КАСАЕТСЯ ВЫБОРОВ, ТО МЫ ФАЛЬСИФИКАТОРОВ ЗНАЕМ ПОФАМИЛЬНО, И ВСЕМИ ЗАЙМЕМСЯ…”

Геннадий Витальевич рассказал “РЕАЛу” о том, как со студенческих лет окунулся в работу, о своих первых ларьках и отпоре, который давал “крышевателям”, о том, почему 10 лет назад пошел  в политику и что за это время изменилось, о том, что Виталий Кличко даже в узком кругу друзей никогда не вставит крепкое словцо, о том, что это не “УДАР” терроризировал винничан ночными звонками накануне выборов, а также о смысле своей жизни

“Проходное” место в партийном списке партии “УДАР” изначально гарантировало парламентское кресло депутату Винницкого горсовета последних трех созывов Геннадию Ткачуку. Его отношения с местной властью дружескими никогда нельзя было назвать, хотя огульно мэрию он никогда и не критиковал. Хитер? Скорее, умен… Свой новый статус после принятия присяги он намерен использовать не только для законотворческой деятельности, о которой пока говорить рановато, но и для “очищения” города. 

 “Когда открыл свой бизнес – ларьки, приезжали и говорили, что нужно платить каким-то хлопцам, чтобы они не испортили товар…”

— Геннадий Витальевич, школу Вы заканчивали в Венгрии, а потом решили поступать в Винницкий политех. Почему?

— Начну с того, что я – коренной винничанин. Учился во многих местных школах. В первый класс пошел в 12-й школе, мы тогда жили в коммунальной квартире на ул. Карла Маркса. Потом отцу дали двухкомнатную квартиру в “хрущевке” на Вишенке, поэтому во второй класс пошел уже в 21-й школе. Микрорайон тогда застраивался, и с 3-го класса я учился в 25-й школе. Как военнослужащего, папу перевели в Венгрию, поэтому последние два года я занимался в Дебрецене. Тогда там располагалась Южная группа войск-56.

Спортом увлекся еще в младших классах, и учебе сначала особого внимания не уделял. В Венгрии учиться стал гораздо лучше. Когда все на виду, понимаешь ответственность. Здесь мои сверстники больше были предоставлены дворам, спорту, а там мы оказались фактически в “замкнутом пространстве”, где все друг друга знают, и зазорно было учиться плохо. Школа находилась на территории гарнизона в небольшом поселке военных. Там у всех было совершенно иное отношение к учебе.

— Почему выбрали технический вуз и не пошли стопами отца?..

— Пробовал. Документы в военные вузы тогда принимали раньше, нежели в гражданские институты. Я отдал документы в Киевское радиотехническое военное училище. Нас сразу же забрали на сборы. Пожил в палатках, почувствовал, что такое командная муштра, вкусил особенности этой жизни, и понял, что это не для меня, хотя и сдал первые два экзамена. Оставались еще два, но решил, что нужно уходить.

Почему поступил в политех? Он был ближе всего к дому. К тому же я не видел в себе врача или педагога. А еще я с детства увлекался борьбой, к моменту поступления был мастером спорта по дзюдо. В конце 1980-х в политехническом институте собралось много знакомых спортсменов, выступавших и за сборную Советского Союза, и за Украину. Вуз считался базовым. Помню, там тренировались грузины. Они мало что понимали в науке, но хорошо боролись.  

После первого курса практически весь наш поток забрали в армию. Отслужив, восстановился. При этом понимал, что на стипендию не проживешь. Поэтому утром ходил в институт, потом на тренировку, а после нее искал, где заработать деньги. Чем я только не подрабатывал!.. Помню, трудился сторожем, приемщиком посуды, грузчиком, около года работал помощником в кооперативе. То есть, был старшим куда пошлют… Тогда появились первые смышленые люди, которые быстро разобрались в кооперативном движении. Они пытались собирать компьютеры. Думаю, ничего из этого не получалось, но платы паяли. К 42 рублям стипендии еще 60-80 в месяц зарабатывал. Спиртного не употреблял, не курил, поэтому вполне хватало на жизнь. На дискотеки я практически не ходил, не оставалось времени. Так что на жизнь самому в городе хватало, родители ведь оставались за рубежом, в селе жили бабушка с дедушкой. Но я понимал, что нужно развиваться, начинать свое дело.

— В те времена многие спортсмены занимались не очень законным бизнесом. Позже его назвали рэкетом. Откуда возникли слухи, что и Вы к этому были причастны?

— Спасибо завистникам. Эти слухи появились в 2002 году, когда меня избрали депутатом городского совета. Пока я был простым парнем, меня никто не видел, и “легенды” не распространял. Милиция меня не замечала, потому я в конфликты с ней не вступал. Думаю, кто захочет, может навести справки у правоохранительных органов. Наверное, у спецслужб тоже на меня уже есть досье.

Я жил нормальной студенческой жизнью, как многие мои сверстники, которые учились и подрабатывали. После второго курса перевелся на заочное отделение. Считал, что на подработки прожить можно, но не построить жизнь. Женился я в 23 года, супруга к тому времени уже закончила институт. Я понимал, что нужно самому обеспечивать свою семью. Сначала мы с женой жили в родительской хрущевке, а когда мама и папа вернулись из Венгрии, сняли квартиру. Собственное жилье купили гораздо позже, когда у нас уже был сын.

— Как начинали собственный бизнес?

— В 1990 году зарегистрировал предприятие, очень смутно понимая, что делать. Тогда бурно развивалась торговля, можно было на оптовом складе купить продукты питания, тот же хлеб, и продавать. Мы с братом Игорем, а к тому времени он уже окончил школу и помогал мне, поставили два железных ларька на проспекте Юности. Такие стояли по всему городу. Через несколько лет “выросли”, наши ларьки появились даже в центре. Но все это не давало возможности реализовать себя. Помню, мы пытались выпускать пластиковые изделия. И таких проб было много.

Действительно, в то время преступность распоясалась. С появлением первых фирм, возникло и понятие “крыша”. Приезжали какие-то люди и говорили, что нужно платить каким-то хлопцам, чтобы они не испортили товар. Мы отказывались это делать. Да, на этой почве возникали конфликты. Давали отпор. Иногда и сами получали. Во-первых, физически я был не слабее, чем те, кто предлагал “крышевать”, может быть не так организован. В те годы я продолжал тренироваться, но уже для себя. По соревнованиям не ездил, но был знаком со всеми спортсменами. А во-вторых, задача была отстоять свой бизнес. Мы его отстояли. Хотя, насколько мне известно, многие известные сегодня бизнесмены исправно относили “крыше” определенную часть заработанного. Наверное, им так было спокойней. Для моего же характера было неприемлемо давать людям ни за что.

Сегодня иногда встречаю тех людей, с которыми конфликтовал в начале 1990-х. Хотя многих в Виннице уже нет… Никого не осуждаю. Они зарабатывали так, я по-другому, потому что “тот” способ не подходил нам с братом. У каждого свой путь, свое видение жизни. Но, повторюсь, лично я ничего не сделал такого, чтобы прятаться или стыдиться. 

 “Как можно заставить человека с миллиардом долларов “идти во власть”? Ну, забрали бы у него один завод. Неужели это столь принципиально?”

— В местные советы бизнесмены идут, как правило, для развития или сохранения собственного бизнеса. У Вас была иная мотивация?

— Чувствуя силы и желание, человек не должен останавливаться на достигнутом. Ему свойственно пробовать новое… Мне было мало только зарабатывать деньги. Имея хоть и небольшой, но стабильный заработок, мне хотелось быть причастным к решению общегородских проблем. Я считал, что в начале 2000-х в горсовете работают люди, моральные качества которых, с моей точки зрения, не отвечают общепринятым стандартам морали.

Мы все помним Дмитрия Дворкиса. Он мог прийти на соревнования, пожать всем руки, сказать, что нужно сопернику “уши надрать”, а в городе “должен быть порядок”. Свой парень, да?..  При этом я видел милицейский и налоговый беспредел. Так же было всегда. И понимал, что это нужно менять.

Мы с братом решили баллотироваться в горсовет по двум смежным округам. Благодаря поддержке винничан и, прежде всего, жителей Свердловского массива, нас избрали. Это было для нас абсолютно новым, не известным, но мы смогли пусть и частично отвечать за город. Тогда начали активно ремонтировать ливневки, красить подъезды, ставить стекла. Причем, за свои деньги.

Что меня удивило, так это то, что власть, к которой и я был неким образом причастен, не спешила с ремонтами. Всегда не хватало денег на трубы, крыши. Но общество растет, меняется и состав горсовета. Из того – первого для меня — созыва сегодня депутатами остались считанные люди. Винничане пережили тот период, когда голосовали за сантехника “дядю Петю”, который красиво улыбался, и мог починить кран. Сегодня горсовет качественно вырос. Подтверждением тому служат изменения в городе. Значит, горсовет принимает правильные решения. И я рад, что причастен к этому. Винница постепенно становится нормальным европейским городом. 

— Основу Вашего с братом бизнеса сегодня по-прежнему составляет строительство и торговля?

— Начинали мы с минимального. Сегодня у нас есть своя юридическая компания. Наш строительный бизнес больше ориентирован на возведение нежилых строений. Прежде всего, строим свои же объекты. Получается, может быть, и дольше, но на порядок дешевле. С рынка перевозок мы уже вышли. Думаю, в ближайшее время начнем заниматься новыми технологиями – скоростным интернетом, беспроводной связью. Считаю, что сейчас нужно развиваться в этом направлении. И брат меня в этом поддерживает.

Учитывая, что меня фактически избрали народным депутатом, бизнесом будет заниматься Игорь Геннадиевич. Я выхожу из состава учредителей. Уже подписал все документы. Поскольку парламентарий в Украине не имеет права заниматься предпринимательской деятельностью, я передаю все фирмы в управление брату. Так что, по-видимому, сейчас я в последний раз говорю о семейном бизнесе. В последующем эти вопросы буду переадресовывать Игорю Ткачуку.

— Будучи нардепом и совладельцем “Мотор-Січі”, г-н Богуслаев приезжал в Винницу на открытие филиала своего предприятия на нашем авиационном заводе. При этом он не скрывал, что ежедневно контролирует производственный процесс на головном предприятии в Запорожье, а потом может прилететь на заседание в Раду… Может, формальное отстранение от бизнеса стоит отменить? Ведь, по правде, никто его никому не передает…

— Не могу по этому поводу ничего сказать. Стараюсь делать все в законодательном поле и поддерживаю Виталия Кличко в этом вопросе. Нам не нужно показного лоска, люди должны почувствовать разницу между нами и теми депутатами, чиновниками из Кабмина, которые открыто лоббируют свои интересы. Глядя на нас, украинцы могут увидеть, что независимо от статуса, парламентарии придерживаются буквы закона.

Скажу так, наши люди перестали быть инертными, консервативными, общество развивается довольно быстро, и примером тому служат последние выборы в Верховную Раду. Они показали, что множество так называемых самовыдвиженцев, а по сути, людей от партии власти, причем, с достаточно известными именами, не прошли в парламент. Не хочу прогнозировать, лить воду на чужую мельницу, только вспомню, что простой врач не от партии власти может выиграть выборы.

Почему еще я должен делать все правильно?.. Я ведь иду не в провластное большинство, а в оппозицию, и заранее понимаю, что к таким, как я, будет очень пристальное внимание. Наверняка, власть будет искать “запятые”, дабы получить возможность “давить”…

— После затяжного простоя, в последние полгода ведется активное строительство вашего рынка “Юность-2”. Когда он будет сдан в эксплуатацию?   

— Сроки зависят от наличия средств. С кризисом пришлось приостановить строительство. Тогда возникла очень странная ситуация. Заключив кредитный договор, мы смогли взять только половину суммы, а вторую часть нам не выдали. Запретили выдавать… Получилось, что смогли построить каркас. Достроить было не за что, прибыли он не приносил, а проценты по кредиту приходилось исправно выплачивать каждый месяц. Два года все, что зарабатывали, вынуждены были отдавать банку. Не мы одни так пострадали. В аналогичной ситуации оказались многие фирмы. Как только появилась возможность, приступили к завершению строительства. Сейчас идут штукатурные работы, заказали эскалатор, лифты. 

— Кстати, не переживаете, что семейный бизнес может пострадать от Вашей оппозиционности?

— Я не знаю. Если исходить из опыта прошлых лет, “давление” не исключаю. Знаете, когда есть несколько свободных минут, пишу свои мысли на страничке в Facebook. Меня удивляет, когда в этой социальной сети люди пишут, что очень богатых людей, которые имеют миллиарды долларов, заставляют идти во власть, их нагнули, согнули… Они не хотели, но вынуждены были защищать свой бизнес. Я хочу спросить людей, которые несут такую ересь, как можно заставить человека с миллиардом долларов “идти во власть”? Как заставить человека с колоссальными доходами? Ну, забрали бы у него один завод, пароход… Что, миллиардер не смог бы купить новую машину? Люди идут во власть исключительно потому, что они такие. Те, кто боролся, кто был на Майдане в 2004-м простыми людьми, такими и остались. Там – рядом с Ющенко — были те, кто получал посты, привилегии. Сегодня они “трутся” у Администрации Президента. Это и “молодежный” министр Ю. Павленко, и наша землячка М. Ставнийчук. Много фамилий можно назвать.

Я думаю, что люди должны увидеть разницу, между теми, кто был в Раде, и теми, кто в нее приходит сейчас. Сегодня можно смело давать оценку тем, кто боролся конкретно за свое комфортное “место под Солнцем”. Не хочу я оценивать кадровую политику Виктора Ющенко, и его самого, но сегодня мы видим людей из его команды уже в другой команде, против которой они не так давно “боролись”. Меня удивляет, что люди еще и голосуют за такую политическую силу, которая предала их чаяния, надежды. Дело ведь не только в том, что Виктор Андреевич обманул меня, тебя, миллионы людей, а посеял неверие в людях. Украинцы перестали верить в то, что они могут что-то изменить в своем государстве. И низкая явка на выборы 28 октября (в пределах 58%) стала следствием именно неверия. К тому же народ запутали самовыдвиженцами. Это как бы люди, которые не примкнули к партиям, а только Центризбирком объявил результаты по мажоритарным округам, как 20 самовыдвиженцев уже прибежали подписывать соглашение с Партией регионов, вступать во фракцию ПР.

— Между прочим, о будущих депутатах-“списочниках” “УДАРа” тоже разное пишут. Столичная пресса предполагает, что как минимум, треть “ударовцев” пополнит ряды провластной фракции…

— Не хочу комментировать предположения. Давайте посмотрим. По закону, 17 декабря парламентарии примут присягу, а в последующие дни будут сформированы фракции. В принципе, я уже написал заявление о вхождении во фракцию “УДАРа”. Остались формальности.

— Написали все “ударовцы”?

— Я не следил за каждым. Я точно написал. Из тех однопартийцев, с кем я общался, то написали аналогичные заявления все.    

— О том, что 21-е место Геннадия Ткачука в списке “УДАРа” проходное, было известно сразу же после оглашения этого списка, то есть почти за два месяца до выборов. С тех пор предпринимал ли кто-то попытки “договориться” с Вами о максимально лояльном отношении к различным инициативам другой политической силы?

— Уверяю, до сегодняшнего дня никто ни о чем подобном со мной не говорил. Думаю, что, зная мою биографию, и не нужно со мной о подобном говорить. Будущим президентом я вижу одного человека – Виталия Кличко. Он — политик европейского мышления, поведения. Крайне толерантный, воспитанный. Может быть в силу того, что много лет жил и в Украине, и в Европе.

Мы близко знакомы уже около трех лет. Ни при ком из нас он даже не позволяет себе грубые высказывания, не говоря уже о нецензурщине. При нем никто не ругается. Вы же понимаете, что мужчины иногда в компании знакомых могут крепкое словцо вставить. При нем такого не бывает. Это показательно…

 “Первым делом займусь выяснением реестра избирателей. Займемся милицией, которая покрывала и крышевала фальсификации”

— Владимир Гройсман неоднократно высказывал идею создания в парламенте некоего “винницкого лобби”. По сути, его задача сводится к “содействию” в получении из госбюджета инвестиций для города. Лично Вы готовы присоединиться к лоббированию вопросов, связанных с развитием Винницы?

— Я поддерживаю мысль Владимира Гройсмана в том, что винничане должны помогать винничанам. Но есть одна загвоздка. Когда об этом говорил Владимир Борисович и другие люди, то они подразумевали под этим группу Петра Порошенко. О ней говорили, как о “лобби”. Я хочу подождать месяц-два и посмотреть, где будет эта группа. Ничего не хочу говорить больше. Очень скоро мы все увидим, кто, где и с кем окажется.

Лично у меня пока есть глубокие сомнения, что эта группа будет с оппозицией. Это мои сомнения, возможно, я не прав. Но понимаю, что либо мы находимся вместе с нынешней властью, либо – в оппозиции к этой власти, и хотим ее сменить. Мы понимаем, что можем сделать лучше, правильней и больше. Все остальное от лукавого… 

Что касается интересов конкретно винничан и Винницы, то могу заверить, что буду поддерживать, лоббировать, инициировать… Повторюсь, я – коренной винничанин, это мой долг родному городу, области. Тут родились мои родители, жена, дети. Я обязан сделать все, чтобы Винничина процветала. Для этого не нужны громкие слова, типа “лобби”. Если ты – патриот своего города, морально обязан помогать. Если представится возможность, а, думаю, она представится, то не стоит кричать об этом, надо просто делать. Остальное – предвыборная риторика. Могу четко сказать, что “лобби”, о котором говорил Владимир Борисович, провалилось, при всем уважении лично к мэру.

Все разговоры о “лобби” необходимы были, чтобы один человек стал парламентарием.  История, как мы знаем, еще не закончилась, хотя все, кто мог, приложили максимум усилий для этого. На каждом участке по 150-200 испорченных не в пользу Солейко бюллетеней о многом говорит. Мы пофамильно знаем, кто “портил”. Я знаю, и кто из милиции причастен был.  Больше того, скажу, что первым делом займусь выяснением реестра избирателей. Займемся милицией, которая покрывала и крышевала… Я звонил в день голосования и предупреждал, что возможно у них будут проблемы с законом в будущем. Такого беспредела, как 28 октября, винничане давно не помнят. Мы ловили “карусели”, когда посторонние люди приходили с паспортом и голосовали на чужом избирательном участке. Знаем, кто это делал. “Карусельщиков”, которые выстраивались в очередь к одному столу, передавали милиции, а правоохранители кому-то звонили и спрашивали: “Что делать, отпускать?” Я там лично присутствовал, кричал, что отпускать нельзя, и все будет по закону. Потом милиция изображала бурную деятельность, писала протоколы. Пофамильно знаем, кто “черкал” вторые галочки в бюллетенях, и кто за ними стоял.

Я собираюсь очистить Винницу, чтобы волеизъявление народа было его волеизъявлением, а не одного человека, который очень захотел стать депутатом. 

— Штаб партии “УДАР” в Виннице занимался распространением “чернухи” против этого кандидата?

— Как журналист, Вы бы могли заметить, что до выборов мы ни разу не позволили себе жесткую критику оппонентов. Кличко сказал не реагировать на выпады, типа того, что он “заодно с “регионами”. Частично по причине этой толерантности мы недобрали, как минимум, 3% голосов избирателей. Именно из-за мягкой позиции. Думаю, если бы жестче заявили о своей позиции к действующей власти, избиратели не голосовали бы за некоторые радикальные партии. Про власть мы говорили очень корректно, по-европейски, об оппозиции вообще ничего. По моему личному мнению, это неправильно. Уверен, что нужно четко говорить, кто крадет деньги. Мы вели честную борьбу. А с шулерами не бывает честной борьбы.

— В Интернете появилось несколько публикаций, которые пусть и в мягкой форме, но указывали, что именно от “УДАРа” исходит антиреклама Александру Домбровскому. Речь идет и о ночных звонках, газетках и листовках, где Александр Георгиевич отождествлялся с регионалами. Утверждаете, что к этому не имеете отношения?

— Попробую ответить корректно. Давайте сравним вес в масштабах Украины партии “УДАР” и Домбровского. Мы занимались пиаром нашей политической силы в большей степени, а кандидатов-мажоритарщиков – в меньшей. Еще раз повторю, винничане сделали свой выбор. Они избрали себе депутата. Не мне их судить – ни винничан, ни депутатов. Очень скоро “все станет на свои места”. Добавлю только, что благодаря, в первую очередь, заслугам Владимира Гройсмана, как мэра, во вторую – нас – депутатского корпуса горсовета, Винница считалась городом европейских стандартов или близким к европейским, но цивилизованным. А фальсификации крайне негативно отразились на этом имидже.

— Если “УДАР” не причастен, то не проводил ли Ваш штаб собственное расследование, кто стоит за тем валом черного пиара против Домбровского?..

— Во-первых, не “если”, а УДАР к этому не причастен. Во-вторых, стоит за этим тот, кому это выгодно. А вы не видели, сколько в Виннице было листовок с антирекламой нашей политсилы?.. Там писали, что наш кандидат Людмила Станиславенко снялась с выборов и в пользу Солейко, и в пользу Домбровского. Я тоже собирал эту макулатуру… Это была борьба, и борьба грязная.

Думаю, что занимались всем этим одни и те же шулера. Они привыкли использовать такие методы в России. Так что этот вопрос переадресуйте тем, у кого были российские технологи. По моей информации, они не боролись за кого-то, а пытались натравить одного кандидата на другого. Более того, они убеждали Наталью Солейко, что листовки против нее тиражирует “УДАР”, а нас уверяли, что аналогичное исходит от Натальи Петровны.

— Готовы ли поддерживать А. Домбровского, если от него будут исходить инициативы во благо Винницы?

— Конечно. Личные отношения не имеют ничего общего с интересами города, общего дела, к примеру, по субсидированию строительства трамвайной колеи или мостового перехода. Поймите правильно, я не могу сегодня признавать тех людей, которые объявляют себя победителями, если четко знаю, кто сделал их победителями и как. Не хочу, чтобы кто-то подумал, будто я поддерживаю Солейко или Домбровского. Для меня идеальным была бы победа нашего кандидата, но мы не добивались победы любой ценой. И горожане сами все увидели, в том числе работу политтехнологов, которые рассказывали, как нужно вести кампанию. Интересно получилось: говорили “мы против фальсификаций” те, кто ими занимался.

Мы не можем ничего возразить Петру Порошенко. Этот человек действительно очень многое сделал для Винницы. Ни в коем случае не умоляю его заслуги перед городом, хотя и понимаю, что ему нужна своя группа для определенных движений в парламенте. Его можно понять.

Я считаю, что очень жестко должны быть наказаны люди, которые выключали свет, занимались вскрытием коробок с бюллетенями. Независимо от того, кто станет депутатом, нужно провести публичное расследование, чтобы в 2014 году, на очередных местных выборах, им было неповадно этим заниматься. Иначе станет доброй традицией выбирать не того, за кого проголосовали, а за кого посчитали. Думаю, уделю этому много внимания. И состоянию реестра тоже, чтобы там не было давно умерших и давно выбывших.

— По Вашим данным много было “мертвых душ”?

— Почему “мертвых”? Они живее всех живых. Были “двойники”, “тройники”. Некоторые люди были “прописаны” одновременно на Замостье и Вишенке. Насколько я знаю, одному из кандидатов хотели “добавить” около 15 тысяч голосов.

— Не много ли для одного 11-го округа, учитывая, что за лидеров проголосовало около 30 тысяч?

— Так мы же не дали реализовать эти планы! Чем я занимался в день выборов? Мы ловили “карусели”, потому-то и узнали, что они собирались по каждому избирательному участку “добавить” не меньше 100-200 голосов… Я знаю о случаях, когда винничане, придя на голосование, вдруг видели в списках избирателей кроме себя в своих же квартирах совершенно посторонних людей, якобы там прописанных. Эти “фантомы” голосовали за партию власти и одного из кандидатов…

— На партийном сайте указано, что Вы интересуетесь спортом, литературой и нардами…

— К этому стоит добавить Интернет. Очень много общаюсь в социальных сетях, даже с теми, кого никогда в глаза не видел.

— Можете себя отнести к интернет-зависимым?

— Зависим я только от своей семьи. Иных зависимостей нет. Интересно общаться с оппонентами и товарищами. Пресса заангажирована, извини. На телевидении ложь зашкаливает, и очень сложно найти правду. А Интернет сегодня остается единственным источником, на который власть еще не смогла наложить цензуру. По поводу спорта уточню, что, скорее, увлекаюсь физкультурой. Она необходима для поддержания формы. По утрам занимаюсь дома или во дворе. Привык с детства. Что касается нард, то играю только в кругу друзей. Редко. Путешествовать люблю, но в последнее время не хватает времени. Могу себя назвать разве что фанатом своей семьи, правильней даже сказать, — моей большой семьи. Она – смысл моей жизни. 

{jcomments on}

 

---

Подпишитесь на новости

---