Его можно сравнить с Николаем Кузнецовым и Штирлицем; как и они, он был внедрен в офицерский состав врага, а после войны, не исключено, что стал 3-м человеком в израильской разведке “Моссад”

О винницком подполье написано немало книг, тысячи людей в разные годы были признаны подпольщиками и партизанами. Казалось бы, горожане давно знают всех своих героев, а специалисты позаботились о вечной памяти потомков. Но даже спустя почти 70 лет дискуссия о личном вкладе многих подпольщиков в борьбу с фашизмом остается актуальной. Особенно, с учетом того, что раньше историки преднамеренно замалчивали существование ключевых фигур в жизни подполья оккупированной Винницы. К таким относится советский разведчик, известный в 1943-44 годах горожанам под именем Курта Розенберга.  

Начнем с небольшого, но необходимого исторического экскурса. Вскоре после оккупации немецкая администрация провела, как теперь говорят, административно-территориальную реформу. Южные регионы Украины, включая часть Винницкой области, были переданы румынским властям, которые назвали их Транснистрией (Заднестровьем). На остальной территории центра и запада фашистский режим создал рейхскомиссариат “Украина” с центром в Ровно, где и находилась резиденция ставленника фюрера Эриха Коха. Именно туда в качестве резидента был направлен советский разведчик Николай Кузнецов. Это действительно легендарная личность. Под именем Пауля Зиберта с документами сотрудника тайной немецкой полиции он с октября 1942-го занимался не только разведкой, но и помогал партизанам, несколько раз даже пробовал физически уничтожить Э. Коха. Правда, покушения оказались неудачными. Вместе с тем, в результате организованных им терактов погибло 11 высокопоставленных фашистских чиновников. В ответ немцы расстреливали сотнями и тысячами узников тюрем и мирное население. Именно по этой причине в 1992 году в Западной Украине местные власти снесли памятники разведчику, а прах Кузнецова перевезли на Урал. Незадолго до вступления в Ровно весной 1944-го Красной Армии советский разведчик покинул город. Погиб “Пауль Зиберт” при невыясненных обстоятельствах на территории Львовской области. Якобы к этому причастны бойцы УПА, которые мстили ему за расстрелы украинцев… Посмертно Николаю Кузнецову было присвоено звание Героя СССР. Страна всегда чтила своих героев, особенно погибших…

Винница в годы оккупации охранялась гитлеровцами гораздо надежней, чем Ровно. В Стрижавке находилась ставка Гитлера, под Черепашинцами Калиновского района – Геринга, а по соседству — на Житомирщине – Гиммлера. В нашем городе и окрестностях “работали” самые маститые контрразведчики Вермахта, а агентурная сеть проникла во все слои местного сопротивления. Поэтому и сегодня многие историки считают, что городское подполье, по крайней мере, в 1941-42 годах, находилось “под колпаком” гестапо. Среди подпольщиков были прошедшие гестаповские застенки осведомители, поэтому каждый шаг наших борцов с оккупантами был известен немецкому командованию. Более того, периодически немцы через “своих” подпольщиков сами о чем-нибудь информировали Кремль, чтобы сохранять статус-кво и не дать повода создавать новое подполье. Так это или нет, спустя семь десятилетий не столь важно. Тем более, наш рассказ о другом.

Ориентировочно в конце 1942 года, примерно в то же время, как и Пауль Зиберт в Ровно, в Виннице появился некий фельдфебель Курт Розенберг. Хотя служил он в интендантских войсках и в не высоком по мерках Вермахта звании, но при нем был ординарец Константин Молчанов, носивший форму “власовской” армии. Так вот, есть версия, что Розенберг был элитным разведчиком Кремля, по уровню не уступавшим легендарному Николаю Кузнецову. Почему его имя позже не было “раскручено” советской литературой и кинематографом? Об этом мы выскажем свое предположение ниже… Итак, о контактах Розенберга с местным подпольем известно начиная с августа-сентября 1943 года. Заместитель директора госархива Винницкой области, кандидат исторических наук Фаина Винокурова собрала свидетельские показания нескольких подпольщиков о деятельности разведчика в Виннице, которые вошли в ее книгу “Евреи Винничины в период Второй мировой войны. Малоизвестные документы и новые интерпретации”. В этом году выйдет в свет второй том этого уникального труда, посвященного участию евреев в антинацистском подполье. Собранный Фаиной Аврамовной материал позволяет по крупицам собрать и отследить эпизоды, к которым Розенберг имел непосредственное отношение.    

С 1942 года сельский учитель Николай Якубов возглавлял так называемую якушинецкую подпольную организацию. Многие ее активисты жили в Виннице. В том числе и Елена Шестаковская. Именно она первая узнала, что немецкий офицер, прекрасно разговаривавший на русском языке, “ведет двойную игру”. Как и его ординарец-“власовец”. Периодически Курт захаживал в кожевенную мастерскую Николая Недзвецкого, расположенную по ул. Коммунистической (ныне Кропивницкого). Однажды тамошний бухгалтер по фамилии Квас, по-видимому, чтобы прислужиться оккупантам, рассказал Розенбергу, что жена заведующего мастерской Софья – еврейка, а еще у нее с Николаем двое детей, и он их прячет…  На одном доносе бухгалтер не остановился и написал заявление в комендатуру. Однако до прихода в дом Недзвецких гестаповцев Розенберг успел увести Софью с дочерью на квартиру Елены Шестаковской, а через несколько дней забрал и ее сынишку. Позже разведчик переправил всю семью в Сутиски. Большая часть Тывровского района относилась тогда к Транснистрии и находилась в румынской зоне оккупации, где отношение к лицам еврейской национальности было гораздо мягче, чем в “немецкой” Виннице. Гестаповцы несколько дней безуспешно искали по Виннице Софью Недзвецкую и ее детей, так и не узнав, кто помог им исчезнуть.

Помимо этого Курт Розенберг благодаря связям в местном подполье несколько раз помогал выбраться из города нашим военнопленным, которые пополняли потом партизанские отряды. Но контактировал фельдфебель в городе лишь с избранными подпольщиками. Даже им он предпочитал о себе ничего не рассказывать. Елена Шестаковская позже вспоминала, что ее отец как-то спросил у Курта: “Скажите, кто Вы? Вы – немец?”. Тот нежно обнял старика и ответил: “Дедушка, я и сам не знаю, кто я. Позже узнаете”.

Поддерживал Розенберг тесный контакт и с Афанасием Федосеевым — руководителем группы местных подпольщиков. В 1941 году на фронте он был ранен, в полевых условиях такие же пленные, как и он, спасли винничанину жизнь, ампутировав ногу. Потом его снабдили документами, с которыми он и вернулся в город. Федосеев жил в небольшом домике на Пятничанах и зарабатывал ремонтом и пошивом обуви. Такая “публичная” работа позволила превратить его дом в место для собрания подпольщиков. Немало оружия в партизанский отряд им. Ленина, базировавшийся в Винницкой области, направлялось именно через Федосеева, а снабжал им подпольщика Курт Розенберг. Позже Афанасий вспоминал, как фельдфебель регулярно привозил к нему домой телеги с автоматами, патронами, гранатами, даже противотанковые мины. Кроме того, молодой фельдфебель сообщал о готовящихся гестаповцами облавах, то есть, снабжал информацией, в которой подпольщики остро нуждались.   

Прочая деятельность Розенберга остается засекреченной. Он лишь однажды проговорился Елене Шостаковской, что причастен к взрыву склада боеприпасов и радиостанции на бывшей даче Майко и Щенявского (ныне Военно-медицинский центр ВС). Это произошло в декабре 1943 года. История такова. На винницкий вокзал прибыла большая партия мин без капсюлей. Наши военнопленные перегружали их с вагонов на грузовики и складировали в районе улицы Свердлова. При транспортировке Курт передал одному из “грузчиков” рабочий капсюль. Тот вставил его… Большего никто из винничан об истории той диверсии не знает, но взрыв был слышен во всех уголках города.

Именно загадочность самой личности и миссии Розенберга в Виннице порождает массу домыслов. К примеру, обстоятельства смерти 19 марта связной партизанского отряда Ляли Ратушной, в последствие удостоенной звания Героя Советского Союза, до сих пор вызывают дискуссию в среде историков. По хранящимся в областном архиве свидетельским показаниям, перед уходом немцев из Винницы все подпольщики собрались в здании библиотеки им. Крупской на Замостье. Покидать его запрещалось. Но вопреки приказу Ляля Ратушная на пароме перебралась через Южный Буг в центр города, чтобы зайти к знакомой Лизе Лукашевич в библиотеку мединститута, которая располагалась на ул. Пушкина. Именно туда к Ляле якобы пришел мужчина в форме немецкого офицера. После нескольких минут разговора “немца” со связной на пороге дома по улице Пушкина раздался выстрел. Выбежавшая Елизавета застала подругу уже мертвой.

Окутана тайной и дальнейшая судьба Елизаветы Лукашевич. После освобождения Винницы 20 марта 1944-го она все в деталях рассказала сотрудникам НКВД, в том числе, что видела силуэт мужчины в военной форме за секунды до выстрела. Через месяц ее арестовали и доставили в Лукьяновское СИЗО Киева, где вскоре нашли повешенной. От чего молодой женщине кончать жизнь самоубийством? К тому же, как она смогла в камере найти веревку?.. Если допустить, что Елизавета честно рассказала о визите немецкого офицера и предположить, что отступавшим гитлеровцам было не до поиска подпольщиков, то создается впечатление, что стрелял в связную “оборотень”, то есть советский разведчик в немецкой форме. Вероятно, Ляля Ратушная слишком много знала, чего не следовало знать подпольщице. А может, ее убили, так как именно она работала на немцев? Есть и такая версия… Был ли тем немецким офицером Курт Розенберг или нет, останется тайной. Предположить это можно было, если бы не существовало других, более веских оснований подозревать в убийстве связной другого конкретного человека. Речь идет об одном партизане, ранее сотрудничавшем с немцами. И Ляля Ратушная об этом знала. “Убрав” свидетельницу перед освобождением города, он впоследствии якобы стал крупным партработником (но это тема для другого архивного расследования). В любом случае Елизавета пострадала из-за своей осведомленности. Она оказалась не тогда и не там…

Подобные предположения могут быть, что называется, мимо цели, однако никак небеспочвенными. Все мифы уже давно созданы. Десятилетия назад… На следующий день после прихода Красной Армии Афанасий Федосеев явился в НКВД и рассказал о деятельности своей группы, входящей в якушинецкую организацию, в том числе детально о неоценимой помощи 29-летнего немецкого фельдфебеля. Как поясняет Фаина Винокурова, 25 марта Курта и трех его товарищей, в том числе ординарца Константина Молчанова, солдаты препроводили к зданию НКВД. О чем говорил Розенберг с чекистами,  никто не знает, свидетели только отмечают, что он попросил сообщить о нем в Киев, а о Молчанове — в Москву. 

По словам действующего депутата Винницкого горсовета Александра Парвадова, изучавшего историю местного подполья, после освобождения Курт Розенберг некоторое время разъезжал по городу на белом коне и в немецкой форме. “Представляете, какого уровня должен быть человек, чтобы себе такое позволять в СССР! Заинтересоваться этой личностью меня вынудил случай. Весной 1978 года в горком комсомола, где я работал вторым секретарем, пришло письмо из Москвы от женщин, назвавшихся сестрами Курта Розенберга. Они просили выяснить что-то об их брате, который во время войны находился в Виннице. В неофициальной беседе Афанасий Федосеев мне рассказал что знал. С подробностями, даже о том, как они отмечали у него дома на Пятничанах освобождение Винницы с вином и водкой, а потом как провожал Курта на вокзал, когда тот уезжал в Киев”, — поясняет Александр Анисимович. Прощаясь, подпольщик решил все же поинтересоваться у Курта, кто же он… Якобы Розенберг сказал: “Я тебе отвечу, но пока война не закончится, никому не говори. Я – москвич, по национальности – еврей. Моя фамилия – Розенблит, зовут меня Иосиф”.

Позже, как уточняет Ф. Винокурова, в “Списке участников подполья по Винницкому району”, где перечислялись активисты якушинецкой подпольной организации, возглавляемой Николаем Якубовым, в графе “Примечания” напротив записи о Курте Розенберге появилась отметка “погиб под Кенигсбергом”. Без уточнения при каких обстоятельствах и будучи на чьей стороне. Фаина Аврамовна рассказывает, что процесс официального утверждения отдельных групп партизан и подпольщиков начался в 1944-м и продолжался до 1949 года. Следующая волна “утверждений” датируется 1962 годом. Затем к этой теме партийные органы вернулись в 1976-1978 гг. “И каждый раз количество партизан и подпольщиков увеличивалось, прежде всего, за счет причисления к этой категории людей, содействовавших партизанскому движению. К примеру, содействующими называли тех, кто помогал партизанам провиантом, медикаментами, скрывал раненых. К выше указанной категории в 1970-е стали причислять оставшихся в живых жителей сожженных гитлеровцами населенных пунктов”, — рассказывает историк-архивист. Подобные приписки якобы санкционировались Компартией Украины, которая поставила перед собой цель – догнать и перегнать по размаху партизанского движения Белоруссию. 

И, несмотря на политику “догоним и перегоним”, 23 декабря 1962 года Винницкий райком КПУ официально выдал документ, в котором называл якушинецкое подполье “выдумкой”, так как его участник “Розенберг служил в немецкой армии”, поэтому “является изменником Родины”. Более того, А. Федосееву “органы” тогда настоятельно порекомендовали изменить показания и указать, будто Курт лишь однажды передал ему гранаты для глушения рыбы. Не более того… Гораздо позже якушинецких подпольщиков все же реабилитировали, признав их вклад в общее дело. О Розенберге забыли… Но за тем решением райкома КПУ просматривается чья-то, скорее всего Москвы, попытка “стереть” остатки и без того засекреченной информации о Курте, даже ценой вычеркивания из истории ценой подпольной организации!

Когда Александр Парвадов собрал достаточно информации из разных источников, чтобы ответить сестрам Курта, сотрудники государственных органов попросили его написать москвичкам, что никаких сведений о Розенберге в Виннице найти не удалось. “Тогда же Иван Безуглый, автор книги “Тайны Вервольфа”, заведовавший в то время архивным отделом облисполкома, сказал мне, что Розенберг жив и поныне. Для компетентных органов это никогда не было тайной. Якобы позже он работал на всесильный “Моссад”, и в конце 1970-х был одним из руководителей этой израильской разведывательной спецслужбы, возможно, даже 3-м человеком в ее иерархии”, — отмечает Александр Анисимович.

Если резонно предположить, что Курт Розенберг, как разведчик, в конце 1944 — начале 1945 годов получил новое задание, то сообщение о его смерти под Кенигсбергом без каких-либо уточнений вполне логично. Авторы новой “легенды” не утруждали себя выдумкой подробностей для “отчета” перед винничанами. Да и вообще, на разведчиков в целях государственной необходимости “некрологи” пишут часто. В качестве подтверждения фиктивности его гибели служат хотя бы разные свидетельства Афанасия Федосеева – в 1944-м и 1962 годах. Если бы Розенберг погиб, в этом пропал бы смысл. Вместо этого, как только Курт покинул наш город, НКВД стало заметать его следы, включая все факты его помощи подполью.

Возможно, Розенберг продолжал разведывательную деятельность для СССР, как резидент. Не исключено, что с образованием в 1949-м государства Израиль, он стал одним из организаторов разведки “Моссад”, а в ответ на Родине решили от него полностью откреститься. Также нельзя исключать того, что Розенберг мог одновременно работать на несколько спецслужб. Даже в Виннице. Все может быть. Так или иначе, а эта личность навсегда останется загадочной, но знаковой для города, поскольку заслуги разведчика перечеркивать нельзя, как бы не сложилась его дальнейшая судьба.{jcomments on}

 

---

Подпишитесь на новости

---