ЗАМОСТЯНСКИЙ РАЙСУД РАЗВЕЛ… ВДОВУ С ЕЕ ПОКОЙНЫМ МУЖЕМ!

Бракоразводный процесс может происходить и в отсутствие одного из супругов. К примеру, если он признан пропавшим без вести или систематически не является в суд. Однако, оказывается, наше правосудие может “развести” и посмертно. Родственникам умершего достаточно лишь привести на судебное заседание свидетелей, которые подтвердят, что не часто видели супругов вместе, поэтому брак между ними, дескать, следует считать фиктивным…

Когда люди в относительно не молодом возрасте решают жить вместе, как правило, они не уделяют должного внимания формальностям. Особенно, если у обоих нет корыстных мотивов… Но и официальная роспись, как демонстрирует история, о которой пойдет речь, не “страхует” от затяжных судебных баталий. Елена Лукьянова познакомилась со своим будущим супругом в 2007 году. Они родом из одного села. Иван Гаврилович частенько бывал в гостях у родственников Елены Павловны, и стал ухаживать за землячкой. К тому времени оба были одинокими, а дети давно обзавелись собственными семьями. “Я работала в Москве, и изредка приезжала к родным в Семеновку Шаргородского района и Винницу, — рассказывает женщина. – Иван уговорил меня бросить заработки и переехать к нему в Винницу. С июля 2007-го мы стали жить вместе, а 10 октября следующего года официально расписались. Я и фамилию мужа взяла. Через несколько дней организовали скромную вечеринку, пригласили его сына Сергея, мою дочь, родственников, самых близких друзей”.

Жить супруги стали на Хуторе Шевченко. У Ивана Гавриловича был дом на два входа. В одной половине он жил с Еленой Павловной, во второй – сын с семьей. “Я практически оставила заработки, устроилась на работу в Виннице. Будучи на пенсии, муж тоже продолжал подрабатывать, — продолжает Е. Лукьянова. – Умер он внезапно. Вернувшись с работы 22 мая прошлого года, жаловался на боль в сердце. Позже врачи в заключении о смерти написали, что причиной ее стала ишемическая болезнь”.

Елена Павловна рассказывает, что сын мужа не отказал ей в помощи с похоронами. Поскольку она не особо рассчитывала на него, то собиралась сама установить памятник на могиле, отметить годовщину и оставить дом родственникам мужа. Причем, женщина свои планы не скрывала от родни. Но дальнейшие события их кардинально изменили. Дело в том, что вся усадьба принадлежала только умершему. Он не оставил завещания, поэтому по украинскому законодательству его имущество в равных долях переходило в собственность ближайших наследников – сына и жены.

Вскоре после смерти Ивана Григорьевича его сын Сергей подал иск в суд, которым хотел подтвердить якобы имеющуюся у него дарственную от отца. По ней именно он являлся полноправным владельцем всего дома. Суд оставил заявление винничанина без рассмотрения, фактически отказав узаконить договор дарения. Явно обидевшись на пасынка и оставаясь жить в своей половине дома, Елена Павловна обратилась к нотариусу для подтверждения своих прав на часть собственности умершего супруга. А в январе нынешнего года она уехала к родственникам в Москву. Когда через полтора месяца женщина вернулась в Винницу, то попасть в дом уже не смогла. “Сергей поменял замки, двери, даже свои вещи я забрать не смогла. Тогда и узнала, что он в очередной раз подал иск в суд, но на сей раз, чтобы “развести” своего отца”, — поясняет Елена Павловна.

Аргументы Сергея сводились к тому, что отец взял Елену Павловну к себе квартиранткой, проживала она в доме не постоянно, а наездами, совместного имущества они не нажили, о бракосочетании Иван Гаврилович никому не говорил, сам же он якобы узнал, что отец женился только в 2010-м, и то случайно, поэтому их брак должен быть признан фиктивным. Стоит отметить, что доводы сына поддержали и некоторые соседи Лукьяновых, включая главу квартального комитета. По странному стечению обстоятельств, домовая книга оказалась в “уличкоме”. Якобы еще при жизни Иван Гаврилович отдал ее “на хранение”. Правда, в самой домовой книге ничего крамольного нет.

Елена Павловна не была “прописана” в доме, и не собиралась там регистрироваться. “Для чего? У меня есть дом в селе, я не собиралась отказываться от регистрации в Шаргородском районе. То, что меня назвали квартиранткой, очень обидно. Жили мы хорошо, кто сколько зарабатывает, не считали. А “снимать комнату” в Виннице мне нет смысла, здесь живет мой брат, а у дочки квартира в пригородном поселке Десна – рядом с Хутором Шевченко. С тех пор, как меня “принудительно выселили”, живу с дочкой”, — уточняет Е. Лукьянова. Тем не менее, 22 марта Замостянский райсуд Винницы посчитал, что смерть одного из супругов не является препятствием для признания брака недействительным, и расторг союз.

По словам руководителя правозащитной организации “Адвокаси” Валерия Душко, суд пошел на беспрецедентный шаг. “Впервые в моей юридической практике был расторгнут брак с умершим человеком. К подобному теперь могут прибегать и другие… Если людей будут разводить таким образом, общество ждут непредсказуемые последствия. Посмертные разводы превратятся в конвейер. Это же полный абсурд”, — сетует Валерий Филиппович. На решение суда первой инстанции Елене Лукьяновой оставалось лишь подать апелляционную жалобу.

Изучив доводы обеих сторон, 24 апреля Апелляционный суд Винницкой области отменил решение замостянских коллег о признании брака недействительным, посчитав, что обстоятельства этого дела были не полностью изучены. Фактически через полгода судебных тяжб, жена и сын умершего владельца дома вернулись к “нулевой отметке”. Только уже непримиримыми врагами. Апелляционная инстанция не нашла доказательств того, что Е. Лукьянова вступала в брак для получения наследства, не выявила и фактов, подтверждающих его фиктивность.

“Вам даже тяжело представить, сколько гадостей на меня постоянно говорили, сколько здоровья и денег мне стоили суды. За что мне такое? Ни на что я не претендовала”, — поясняет Елена Павловна. Она уточняет, что по вине пасынка “пережила” шесть судов разных инстанций, вынуждена была уйти с работы… “Я работала в хлебном киоске, но, скажите, кому нужен работник, который постоянно отпрашивается, чтобы посещать судебные заседания?! — Отмечает вдова. — Пришлось уволиться. Живу на одну пенсию. Все сбережения потратила на эти процессы. Теперь нужно искать новую работу”.

Женщина отлично понимает, что даже если с помощью милиции сможет зайти в ту часть дома, которую занял Сергей, “жизни там не будет”. Поэтому она собирается потребовать от пасынка компенсации всех судебных издержек. “Я уже не говорю о моральном ущербе, о той лжи, которой он обливал меня… Если откажется, продам положенную мне по закону часть дома. Другого выхода не вижу”, — уверяет пенсионерка. Как отмечает В. Душко, винницкое правосудие сумело не только исправить ошибку, но и “поставить крест” на подобной практике, которая в противном случае спровоцировала бы массовый “передел” имущественных и прочих прав. {jcomments on}