ЯВОРСКАЯ ЕЛЕНА

ЖЕЛЕЗНАЯ ЛЕДИ, СРАЖАЮЩАЯСЯ ЗА ПРИРОДУ ВИННИЧИНЫ, ЕЛЕНА ЯВОРСКАЯ: “С ПОСТА ЗАМА МИНИСТРА Я УШЛА САМА — ДОСТАЛО КУМОВСТВО И ВЗЯТОЧНИЧЕСТВО”

Елена Григорьевна рассказала «РЕАЛу», как ее, юного эколога, затянуло в политику и в поле зрения спецслужб, о коррупции и «динозавровских» законах в сфере природопользования, о конфликте с тремя мэрами Винницы по поводу горы химпромовских отходов, о том, какие документы отказывалась подписывать, будучи замом министра и что, скорее всего, была бы уволена Юлией Тимошенко, если бы премьер-министра отправили в отставку хотя бы на день позже, а также о том, что 18 мая устроит празднества по случаю Дня Южного Буга

На любом месте – высокопоставленного чиновника или общественника – Елена Яворская сохраняет верность экологии. Она, будучи весьма хрупкой женщиной, всегда умела достаточно жестко отстаивать собственную позицию, коллекционировать недругов, открыто «рубить» многомиллионные проекты и обвинять власти. В последние годы деятельность самого маститого эколога Винничины, пожалуй,  менее публична, но не менее плодотворна. На подольской земле достаточно «белых пятен», которые нужно исследовать, чем нынче с удовольствием и занимается бывшая замминистра…

«От медали по случаю 20-летия создания НРУ я отказалась в рабочем порядке, без таких демаршей, как устроил Валерий Палий. Ющенко не имел морального права вручать эти медали»

— Елена Григорьевна, как Вы стали экологом? Эта специальность стала популярна в Украине после Чернобыльской катастрофы, до этого к экологии было принято относиться, скорее, как к теоретической науке. И задумывались о ней разве что в загрязненных промышленных городках…

— Не могу согласиться. Родилась я в экологически чистом Крыжополе – том самом городке, который знаменит на весь Советский Союз благодаря фильму «Операция «Ы» и другие приключения Шурика». Помните, как хулигана Федю ведут на экскурсию по стройке и говорят, что «в этом микрорайоне можно разместить два таких города, как Чита, или 38 Крыжополей»? С тех пор называть место моего рождения стало довольно сложно. Через несколько месяцев после выхода на экраны фильма отец поехал на Северный Кавказ в санаторий. При регистрации его спросили, где проживает. Он ответил, что в Крыжополе. Разозленная администратор ему в ответ: «Мужчина, не хамите, серьезно отвечайте, я сейчас позову главврача!». Мне никогда не угрожали, но как только в Киеве или Львове называла место моего рождения, это всегда вызывало смех. Пусть так, но я, конечно же, не стала меньше любить свой городок.

Так вот, закончив школу, я поступила на биологический факультет Киевского университета, но все практики проходили во Львове на базе филиала института ботаники, который сегодня преобразован в НИИ Экологии Карпат НАНУ. Природу я любила с детства, львовские педагоги сумели мне открыть глаза на нее с «другой стороны». Откровенно говоря, основные знания по экологии я получила именно там. На первом курсе института я впервые поехала во Львов. Это была неофициальная практика. Она не предусматривалась программой обучения. Главное, чему меня там научили – комплексно «увязывать» природные и искусственные экосистемы. К примеру, обычное фермерское хозяйство или отдельно взятая усадьба – это агроэкосистема, которую тоже можно сделать более или менее устойчивой. То есть, найти оптимальный вариант ее обустройства для комфорта людей и окружающей природы. Город Винница – это урбаноэкосистема. Здесь несколько другое соотношение вертикальных и горизонтальных связей перемещения энергии и ресурсов, но и им присущи свои закономерности. Согласно теории систем можно рассматривать любой объект. Принимая в свое время какие-либо управленческие решения, или консультируя людей, я всегда руководствуюсь этой теорией. Она позволяет сделать взаимоотношения человека и природы более гармоничными.  

— В конце 1980-х и начале 1990-х Вы были активным участником Народного Руха. В политику-то почему затянуло?

— После окончания вуза я 14 лет работала в Винницком краеведческом музее, а потом еще 14 лет – в областном управлении охраны окружающей среды. Политика – это инструмент, который позволяет общественности влиять на принятие управленческих решений. В то время Народный Рух формировался в том числе и за счет протестных экологических движений. Еще в 1985-86 годах деятельность экологических организаций начала заметно выходить за рамки той, что присуща обществам охраны природы. Появилась идея провести экспедицию от истока до устья реки Днестр. Среди инициаторов выступало и львовское «Товариство Лева». Поверьте, я значительно позже узнала, что за этой акцией стояла и «Українська Гельсинська спілка». Экспедиция мне была интересна, прежде всего, как экологу. Но сама того не подозревая, я попала в поле зрения национально-демократических движений и… спецслужб.

Сначала мое участие в экспедиции сводилось к тому, что я постоянно ругалась с художниками-винничанами, членами экспедиции. Мое видение маршрута не совпадало с позицией организаторов. Но в споре рождалась истина, и я помню, какой восторг у всех вызвали водопады на цветных камнях. Это неподалеку от Могилева-Подольского. Там на поверхность выходят древние цветные глинистые сланцы эпохи палеозоя – фиолетовые, коричневые, а сам ручей с прозрачной водой течет среди леса… В итоге, эти водопады оставили самое яркое впечатление от экспедиции.

Очень опасный проект в бассейне Южного Буга начал реализовываться в 1989 году. Сейчас мы уже можем подтвердить его опасность, тогда же в большей мере это было предположением. Речь идет о строительстве энергоблоков для увеличения мощности Южно-Украинской АЭС и использовании в качестве охладителя Ташлыкского водохранилища. По сути введение объекта в эксплуатацию создало бы угрозу радиоактивного загрязнения всего нижнего течения Южного Буга. Мы не могли стоять в стороне. Сбор подписей за недопущение этого строительства стал массовой акцией, охватившей в Бужском бассейне более сотни тысяч людей. Причем, митинги против увеличения мощностей тогда охватили практически всю Украину. Тысячи людей собрались и в Виннице. Так, из массового антиядерного движения возникли предпосылки для создания организации «Зелений світ Поділля».

Нам очень помогали лидеры «Подольского Народного фронта за перестройку», который соединял активистов Винницкой и Хмельницкой областей. Позже из этой группки неформалов, как тогда говорили, были выбраны делегаты на учредительный съезд Народного Руха. Это предыстория. Я была делегатом этого съезда. Но от медали, которую вручали по случаю 20-летия создания НРУ, я отказалась. Не хотела быть причастной к тем, кто тогда был у власти. Правда, не делала таких демаршей, как наш земляк Валерий Палий, бросивший медаль со сцены. Я отказалась в рабочем порядке, без шума. Убеждена, что предавший веру людей Виктор Ющенко не имел морального права вручать эти медали.

 «У нас каждый год приходит инспектор и меряет глубину скважины. От частоты проверки инспектором глубина скважины не меняется»

— Как считаете, что не успели сделать на посту чиновника?

— Все что могла делать – это сдерживать агрессивное наступление капитализма на природу. В 1992-96-м годах из-за экономического спада объемы вредных выбросов уменьшились. После этой небольшой «передышки» постоянно появлялись новые угрозы. Сначала на территорию Украины хотели завезти отходы из Европы. Благодаря довольно бескомпромиссной позиции тогдашних руководителей Минэкологии удалось этому воспрепятствовать и своевременно закрыть границу. Потом были многострадальные законы об экологической экспертизе, отходах. Мы эти законы и писали, и внедряли, хотя осталась масса анахронизмов. Например, разрешение на спецводопользование до сих пор выдается по приказу, утвержденному Минводхозом СССР в 1982 году. Для выдачи этого разрешения в Украине до сих пор не могут разработать и принять нормативную базу.

— Какие недостатки «советского» документа Вы считаете наиболее критичными?

— Есть такие виды водопользования как пропуск воды через гидросооружение и ее забор. Так вот, приказом 30-летней давности не предусмотрен механизм разделения этих понятий. К примеру, вода пропускается через Сабаровскую ГЭС. Это вид водопользования. А в разрешительном документе не предусмотрен пропуск воды. Затем, сколько работала, столько и слышала о необходимости создать единый разрешительный документ на природопользование. Его отсутствие сегодня создает реальную помеху для ведения бизнеса.

Предпринимателю приходится отдельно получать разрешения на выбросы в воздух, водопользование, отходы и прочее. И за получением каждого документа стоят достаточно сложные технические обоснования. В Европе бизнесмен заказывает у эксперта условия природопользования и получает понятный любому человеку документ, по которому он и работает. А у нас каждый год приходит инспектор и меряет глубину скважины. Ну не идиотизм?! От частоты проверки инспектором глубина скважины не меняется. Нужно один раз разрешить работать со скважиной, и это разрешение должно действовать постоянно. Сейчас теоретически его можно выдавать и на 20 лет, но я и сама в связи с «нестойкостью» законодательства не подписывала разрешения более чем на 5 лет. Кстати, еще и потому что приходилось смотреть, как станет эксплуатировать предприятие эту скважину. Бизнес ведь любит все нарушать. В итоге получается замкнутый круг – нельзя не контролировать, потому что предприятия уходят «в тень», а с другой стороны, учитывая наш бюрократизм, предпринимателям проще дать экологическому инспектору взятку. Откровенно говоря, такая коррупционная схема действует по всей Украине. Подтверждает это и количество задержаний на взятках инспекторов в разных регионах.  

— Тема утилизации твердых бытовых отходов сегодня актуальна и для Винницы, и для райцентров. Если конфликт по Стадницкому полигону городские власти практически уладили, то строительство мусороперерабатывающего комплекса под Людавкой по-прежнему остается под вопросом. Аналогичные проекты хотят реализовывать власти каждого района. Это целесообразно?

— Во многих районах отсутствуют участки для такой переработки. Кроме того, экономически не целесообразно делать полигоны и устанавливать комплексы в каждом райцентре. Эксперты Комиссариата Совета Европы, шведские ученые, винницкие специалисты однозначно сказали, что на Винничине выгодно создать 5-6 полигонов, и разместить их на стыке районов. Но реализация этого плана упирается в протест сельских жителей. Территориальной общине не выгодно содержать на своей территории полигон. В Украине перевернут с ног на голову экономический механизм природопользования. Плата за загрязнение вносится не там, где загрязняется территория, а где зарегистрировано юридическое лицо – собственник мощностей. К примеру, Южный Буг загрязняется стоками на территории Бохоницкого сельсовета, а деньги за загрязнение КП «Винницаоблводоканал» платит в городской бюджет. Золоотвал Ладыжинской ТЭС находится в Тульчинском районе, от пыльных бурей страдают окружающие села, а плата за загрязнения наполняет бюджет Ладыжинского горсовета.

Я должна отдать должное Владимиру Гройсману, он понял, что Стаднице нужна компенсация и нашел возможность через межбюджетные трансферты помогать сельсовету. Кстати, к такому решению я призывала всех предыдущих мэров, начиная от Дмитрия Дворкиса. И заметьте, с налаживанием партнерских отношений между Винницей и Стадницей конфликт стал утихать. Люди перестали считать себя настолько обманутыми. Ладыжинский мэр на подобный шаг не пошел. 

Я понимаю жителей Людавки, ничего кроме хлопот и загрязнений от такого объекта сегодня получить невозможно. В других государствах местные жители получают реальные дивиденды от утилизации отходов. Конечно, это не парфюмерная фабрика, но при юридической регистрации того же мусороперерабатывающего завода в селе налоговые отчисления попадут в местный бюджет.

Чтобы изменить позицию людей, им нужно доходчиво объяснить, что их община станет существенно богаче. Но для этого нужно поделиться участком в 10 гектаров под потребности экологически небезопасного производства. Но вы меня извините, отводить под полигон 145 га — это явный перебор. Обоснования под такого размера площадку для мусора нигде в мире нельзя найти.

— Но ведь в проекте технико-экономического обоснования указывается, что далеко не вся эта площадь будет занята полигоном…

— Минуточку, территория отводится под хозяйственные нужды. Декларация того, что под полигон нужны лишь 10-20 га, оставляет соблазн превысить этот лимит. Юридически вся площадь представляет собой земли, выведенные из лесного фонда. Можно пойти другим путем, опять же юридически узаконить, что «это» — лес, а «это» — полигон. В копиях тех документов, которые я видела, так не указано. С точки зрения безопасности «пятачок» в центре леса, если там разместить не свалку, а завод по переработке, идеально отвечает таким нуждам. В свое время мы оценивали два десятка площадок, и участок в лесу под Людавкой – наиболее приемлемый.   

— Нынешний начальник охраны окружающей природной среды в Винницкой области Владимир Крисько недавно сказал, что в 2012 году с территории Винницкой области могут быть вывезены все 2 тысячи тонн просроченных ядохимикатов. Якобы деньги на эти цели в течение года выделят. Действительно ли в сжатые сроки можно ликвидировать и мелкие хранилища, и крупнейший Джуринский могильник?

— Думаю, что денег, как всегда, не хватит. Их могут выделить в ноябре-декабре, а потом не останется времени на освоение. Так всегда поступали со средствами на экологию. Освоить деньги на утилизацию склада ядохимикатов в бывшем колхозе – это одно, а раскрыть Джуринский могильник – совсем другое. Это уникальное сооружение, не имеющее аналогов в мире. Отходы достаточно защищены. Гораздо опасней ядохимикаты, хранящиеся на обычных складах. Поэтому я считаю, что трогать могильник стоит лишь после того, как будут ликвидированы все открытые бесхозные склады.

Эту проблему можно было бы давно решить, если бы голос эколога «весил» не меньше голоса агрария. В 1996-98 годах я выступала на всех совещаниях, сессиях, где мне давали слово, и говорила, что на колхозных складах большие остатки ядохимикатов, а во время «реформирования» колхозов в КСП мы потеряем собственников, и отходы станут бесхозными. Мне с трибуны начальники управления сельского хозяйства, которых за это время сменилось несколько, отвечали, что «это не отходы, а немножко просроченные химикаты, мы проведем анализ и используем их, изменив дозу». То есть, предвидеть я могла, но возглавляемое мной управление не имело рычагов для принятия решений по утилизации. Выполнение природоохранных норм законодательством закреплено за субъектами хозяйствования.

Аналогичная ситуация получилась и с отходами фосфогипса бывшего ПО «Химпром». Когда-то они спровоцировали острый конфликт между мной и бывшими мэрами Ваховским и Домбровским, непосредственно отвечавшими за эту проблему. Я постоянно письменно обращалась и говорила, что в ходе реорганизации предприятия не решается проблема отходов. Мои доводы оставили без внимания. Руководители города показывали мне документы, уверяли, что есть какая-то фирма, купившая фосфогипс. Позже я смогла доказать, что фирмочка эта липовая, зарегистрирована она в киевской частной квартире, где проживает старенькая бабушка. Как позже выяснилось, это ООО вскоре продало права на переработку отходов другой фирме. И результат сегодня всем виден. «Гора» отходов на том же месте, белесые потоки стекают в речку Тяжиловку… Арбитражного управляющего я могу назвать одним из главных «браконьеров». Как правило, когда идет процедура банкротства, он решает все вопросы, кроме экологических. Это касается не только «Химпрома». Примеров масса – это и Степановский, и Кирнасовский сахзаводы…

— Сегодня переработка фосфогипса возможна? Для чего он годится?

— Теперь уже не знаю. Дело в том, что там смешанные отходы, а не один фосфогипс. Чтобы определиться с технологией переработки, следует выяснить состав отходов. Когда я уверяла, что это смесь, меня убеждали в однородности. Рядом с отвалами здание даже показывали, где якобы через несколько месяцев начнет работать линия по переработке отходов. Тогда я могла лишь показать разницу. По документам киевская фирма купила около 200 тысяч тонн фосфогипса, а по нашим замерам объема и удельного веса, масса «химпромовских» отходов в 2-2,5 раза больше.          

 «В Пятничанском лесу находится дубово-ясеневый массив, возраст которого превышает 200 лет. Лесов такого возраста в Европе больше не сохранилось»

— В 2005 году Вы заняли пост заместителя министра экологии. Почему всего через полгода отказались от этой должности?

— Когда меня утверждали на должность начальника управления, существовала очень придирчивая система отбора кадров. Конкурсная комиссия опрашивала около 45 минут. В то время я возглавляла профильный комитет облсовета, хоть и не была в «системе», но знала весь массив документов. И профессионализм пришлось доказывать. В 2005-м преобладала система кумовства. Основную роль в моем назначении сыграл, по-видимому, не опыт, а моя принадлежность к «оранжевому» лагерю. Я больше других соответствовала политически… Поняв, что эта власть не оправдывает надежд, я сама подала в отставку и вернулась на прежнюю должность в областном управлении.

— Этому предшествовал конфликт?..

— Конфликт с моей совестью. Я поняла, что практически ничего в системе министерства не изменилось. От вымогательства никто не отказывался. Как замминистра я знала о коррупционной схеме операций с отходами. Мне следовало подписывать лицензии, при этом я не входила в состав комиссии, принимавшей решения об их выдаче. Неофициально от предпринимателей я знала, что при подаче документов на комиссию от них требовали между конкретными страницами положить 5 тысяч долларов. Поймать на этом я не могла, а подписывать бумаги потом не хотела. Фактически меня подставляли. Я знала, кто ключевая фигура в этой коррупционной цепочке, но на мои делавшиеся с апреля по сентябрь неоднократные настойчивые предложения уволить этого человека, министр не реагировал. Только после моего увольнения сняли и того чиновника, а на его место начальником департамента назначили того, кого я рекомендовала. И схему удалось остановить.

Подтверждением этого можно назвать и лишение лицензий фирмы господ Бабичей (их сын Дмитрий Бабич возглавлял Винницкое облуправление экологии, подозревался в получении взятки…) после того, как мои материалы об их «деятельности» были опубликованы в прессе.

Эта схема не единственная, остались и другие. Кроме того, в 2005-м были и другие инциденты. В районе станции метро «Бориспольская» фирма «ІКЕА» хотела вырубить 70 гектаров 70-летнего соснового леса. Подписать разрешение я не могла. Хотя первый заместитель мэра предлагал, что после подписи меня примет сам Александр Омельченко (тогдашний мэр столицы – прим. авт.) и, как землячке, »поможет в решении квартирного вопроса». Я не отказывала инвестору, предлагала ему занять площадку в километре от этого участка, на территории бывшей воинской части. Такое заключение министерства не понравилось, и я получила телефонограмму, что по этому вопросу меня вызывает лично Юлия Тимошенко. Но в день «аудиенции» вышел указ о ее отставке. Так я на ковер и не попала. Окажись на приеме у премьера, решения своего не изменила бы, разве что на месяц раньше уехала бы из Киева.

— Чем сегодня занимается общественная организация, которую Вы возглавляете?

— Продолжает исследования природно-заповедного фонда. В прошлом году занимались Мурафской грядой Товтр на юге Винничины. Хотим завершить эту работу, остается исследовать еще северный участок около трети из общей гряды — 180 километров. Пока это некое «белое пятно», и у меня есть все основания полагать, что там можно встретить большое количество «краснокнижных» видов флоры и фауны.

Мы являемся соорганизаторами проекта «Волны Гипаниса-2012». (Гипанис – древнее название Южного Буга. – Авт.). Сейчас проводится фотоконкурс работ. Планируем в виде передвижной фотовыставки сделать коллективный портрет реки, а в рамках празднования Дня Южного Буга провести экспедицию от истоков до устья. Она будет комбинированной. Часть пути преодолеем на байдарках и катамаранах, часть — на автомобилях. Рассчитываем, что 18 мая в Виннице экспедиция вместе с другими представителями бассейна – официальными и от общественности — будет на нашей реке.        

— В окрестностях Винницы сохранились исчезающие растения и животные?

— Даже рядом с вашей редакцией. Все без исключения виды летучих мышей внесены в Европейскую Красную книгу. Знаете, я с интересом ознакомилась с «зеленым» проектом реконструкции здания горисполкома. Очень интересно. Только хотелось бы попросить разработчиков позволить проживать на маленьком участке чердака «краснокнижным» летучим мышкам. Они его освоили более 10 лет назад.

— Вы имеете в виду «вечерниц рыжих», об обитании которых в горисполкоме «РЕАЛ» пару раз писал. Где еще в Виннице встречается этот вид летучих мышек?

— Честно говоря, я не знаю. Как правило, летучих мышей можно встретить под куполами почти всех церквей. Им нужна небольшая щель и достаточно мало пространства для спячки. Могу вспомнить о других представителях животного мира. Например, на острове Кемпа мы когда-то нашли редчайшее насекомое – голубую орденскую ленту (крупная ночная бабочка из семейства совок). Очень много «краснокнижных» видов встречается в Пятничанском лесу. Кроме того, там находится дубово-ясеневый массив, возраст которого превышает 200 лет. Лесов такого возраста в Европе больше не сохранилось. Кстати, с этим массивом связан десяток «краснокнижных» растений и несколько десятков насекомых. Это и жук-олень, и жук-носорог.

Еще хочу сказать о зубрах. В Украине было четыре крупные популяции. На Волыни и в Черниговской области они считались более перспективными. Теперь наша является лучшей. Хотя ее будущее с недавних пор меня пугает. Когда для регуляции поголовья отстреливали старых самцов, говорили, что это жестоко. Но так сохранялась структура стада, то есть необходимое преобладание количества самок над самцами. Последних должно быть гораздо меньше. В последние же годы происходит нечто непонятное. Из винницких лесов во Львовскую и Черновицкую области переселяют преимущественно самок и по одному самцу. Уже сегодня соотношение самцов и самок в винницком стаде нарушено. В итоге пострадает популяция. Дефицит самок может привести к конфликтам самцов и их гибели. С точки зрения сохранения популяции, это хуже, чем селекционный отстрел.

— Чем увлекаетесь, помимо природоохранного направления?

— Знаете, я всегда была очень ограничена во времени. Сейчас его гораздо больше, поэтому часто бываю на кухне. Могу себе позволить ежедневно несколько часов проводить за плитой. Я храню традиции кулинарии, «переданные» мамой и бабушкой, так что мои фирменные блюда связаны с моим южным крыжопольским происхождением. Там хорошо растет болгарская роза, поэтому популярны кондитерские изделия с розовым вареньем. Например, своими фирменными я называю рогалики с орехами и розовым вареньем. Его я, кстати, тоже сама готовлю. Еще у меня особенным получается яблочный пирог. Из горячих блюд могу выделить голубцы. До Пасхи готовлю традиционные постные голубцы «по-крыжопольски», они состоят из гречки, грибов, поджарки из лука. В начале мая люблю делать голубцы из виноградных листьев с пшеном или гречкой.

{jcomments on}

 


Подпишитесь на новости

 

Коментарі закриті.

Video >>

Кошка усыновила вьетнамскую свинку (видео)

08.04.2016 - 20:37
Кошка, которую вы можете увидеть на этом видео, проявила гуманизм и усыновила поросенка. Правда, поросенка – слишком громко сказано. Это всего лишь вьетнамская свинка, во взрослом виде раза в два ...

В Израиле на нефтеперерабатывающем заводе прогремел взрыв: видео

25.12.2016
На нефтеперерабатывающем заводе в израильской ...