ДИРЕКТОР “ВИННИЦКОЙ АРХИТЕКТУРЫ” МАКСИМ МАРТЫНЮК: “ЯВЛЕНИЕ САМОСТРОЕВ НУЖНО ВЫЖИГАТЬ КАЛЕНЫМ ЖЕЛЕЗОМ… ДЕНЕГ НА МОСТ К КЕМПЕ ПОКА НЕТ; А, ЗАПУСТИВ ТРАМВАЙ ПО КОЦЮБИНСКОГО, УБЕРЕМ ПАРКОВКИ ВОЗЛЕ ТРОТУАРОВ”

Максим Петрович рассказал “РЕАЛу” о том, почему предпочел работе в министерстве и облуправлении должность в мэрии, о том, почему не удается полностью изжить бюрократизм, о видении властей перспективной границы Винницы по объездной дороге, о конфликтах с сельсоветами и чиновниками Винницкого района, о том, что желающих получить должность главного архитектора города на сегодня нет, а также о том, как когда-то на знойных Мальдивах был вынужден ходить чуть ли не в свитере

Ни одна из городских служб Винницы в последние годы не претерпела столько “реформаций”, как “архитектура”. Менялись функции, задачи, подходы… Параллельно существует вяло текущий конфликт между группой ведущих независимых архитекторов и чиновниками. Он объясняется разным видением практического решения локальных вопросов. В свою очередь, директор департамента архитектуры, градостроительства и кадастра Максим Мартынюк считает, что городу необходимо новое поколение зодчих, которые  составили бы конкуренцию признанным мэтрам. Правда, в появление “свежей крови” в ближайшем будущем он не особо верит. 

 “Если кто-то начнет строиться, где ему заблагорассудиться, то проповедь и убеждение – наше главное оружие”

— Максим Петрович, расскажите, как судьба свела Вас с архитектурой?

— В СМИ многократно упоминали, что я – не архитектор. Мой путь – это путь руководителя. С департаментом архитектуры судьба свела именно в качестве руководителя, а не архитектора. Я пять лет учился в университете по специальности “Менеджер”, потом работал во многих организациях, в том числе на руководящих должностях. Например, с 2004-го по 2009 год возглавлял специализированную строительную компанию “Водпроект”. Она возникла путем объединения проектного института и строительной фирмы. Строили и проектировали, естественно, водные объекты. Наша организация провела водопровод в селе Стадница. Думаю, сейчас там одна из лучших ситуаций с водообеспечением в области. Несмотря на скептицизм, вода из скважин оказалось отличного качества. К тому же мы применили достаточно удачный конструктивный подход, который позволил сделать водопровод максимально надежным. В 2008 году во время затопления Ямполя спасали его жителей от жажды. Днестр затопил скважины, и райцентр остался без водоснабжения. В авральном режиме пробурили две скважины и соединили их с городским водопроводом. Скажем так, если подобная стихия повторится, риск остаться горожанам без воды минимизирован.

— Из строительства ушли в охрану окружающей среды…

— Был такой эпизод в жизни. Меня пригласили в Минприроды. Начальником управления водных ресурсов я проработал относительно недолго. Как только появилась возможность вернуться в Винницу на должность первого заместителя начальника областного управления охраны окружающей природной среды, я воспользовался случаем.

— Почему расстались с “экологией”?

— Не скрою, мне интересно быть в команде Владимира Борисовича. Работа в мэрии существенно отличается от работы в любом областном управлении системностью и разными управленческими подходами. Поясню. Управление охраны окружающей природной среды, например, имеет двойное подчинение. С одной стороны, оно подотчетно Министерству, с другой — облгосадминистрации. Приходишь на работу, сам придумываешь какие-то цели, сам их выполняешь. Независимо от того, как ты их выполняешь, никто не скажет, верно ли двигаешься. Кто куда движется, в том числе госаппарат, не совсем понятно. Теряется смысл работы. Получается, что функциями наделили, а есть это управление или нет, по большому счету, неважно. Часто я сталкивался еще и с тем, что Минприроды и облгосадминистрацией ставятся разнонаправленные задачи. Это было до админреформы. Не могу судить, как там сейчас обстоят дела, но думаю, что положительного результата реформа не дала.

Здесь же – в мэрии — все понятно. Конечно, это обусловлено и “ролью личности в истории”. Как руководитель ставит задачу, так она и выполняется. По крайней мере, есть четкая вертикаль, а также, в отличие от других городов, в Виннице есть четкое понимание и видение развития. Я не нуждаюсь в постоянных “оглядках” на курирующего зама или мэра, знаю, какие решения принимаю, и как та или иная задача соответствует стратегии развития города. Поэтому мне комфортно работать.

Кроме того, не секрет, что “архитектура” считается достаточно забюрократизированной службой, и поверьте, это связано не только с сотрудниками, которые организовывают процесс работы. Корень бюрократизма заложен государством. Даже после упрощения многие процедуры остались сложными. С другой стороны, любой чиновник находится под “дамокловым мечом” борьбы с коррупцией. Иногда понятия подменяются, и то, что не есть коррупцией, таковой признается в протоколах. Это вынуждает перестраховываться и требовать “справку о наличии справки”. А в целом, думаю, определенных успехов на этой должности я достиг, но резервов еще много.

— Что касается бюрократизма… Изменить ситуацию можно или мы обречены?

— В принципе, можно. Многие процедуры упростились, многие упразднены. Это повлекло и негативные явления. Из многих процессов в городе органы местного самоуправления попросту исключены. Так, мы не можем бороться с застройщиками-самовольщиками. Если кто-то начнет строиться, где ему заблагорассудиться, то проповедь и убеждение – наше главное оружие. Можем прийти и сказать: “Дорогой товарищ, ты строишься на землях городской громады”, и все! А если строится на своей земле, то и этого сказать не можем. Снос незаконных построек законодательно предусмотрен, но орган местного самоуправления этого делать не имеет права. Это прерогатива государственного органа — инспекции ГАСКа. Она должна бороться с самовольщиками, чего, к сожалению, не делает. Это я бы назвал самым большим “минусом”.

Прекрасно, что упрощена схема начала строительства, но нужно, не побоюсь этой фразы, выжигать каленым железом самовольные действия. Иначе порядка не будет. Нужны простые и четкие механизмы возвращения в первоначальное состояние. Либо человек сам сносит незаконную постройку, либо мы приехали, снесли без решения суда и только выставили счет за эту работу.   

— Как бы Вы охарактеризовали сегодняшние отношения с ГАСКом?

— Мы – партнеры, плоть от плоти, ведь около 50% сотрудников до отделения этой структуры работали в управлении архитектуры. Но в системе ГАСКа существует та же проблема, что и в управлении охраны окружающей среды. Государственный архитектурно-строительный контроль подчинен всем и никому, непонятные нам задачи инспекции превалируют перед тем, какие ставит город. В 90% случаев, когда мы обращается в инспекцию, вопросы не решаются. Начинается длительная переписка, и она ни к чему не приводит. Сказать, что есть результат от нашего сотрудничества, я не могу. 

 “Перспективную границу города мы видим по объездной дороге – с “вишенским” полем, но без Винницких Хуторов, Агрономического и Луки-Мелешковской”

— С недавних пор департамент еще курирует кадастр…

— С ним тоже свои проблемы. Кадастр – это некое собрание сведений об объектах. Мы должны получить от государства, которое отвечает за земельный кадастр, информацию о том, где и какие участки кому принадлежат. К этой базе департамент добавляет сведения о зданиях, сооружениях, инженерных коммуникациях и транспортной сети. До сих пор отсутствует постановление Кабмина, регламентирующее обмен информацией между земельным и градостроительным кадастром. Законодательно предусмотрено, что кадастр нужно вести, но отсутствуют санкция для тех, кто преднамеренно отказывает в предоставлении сведений. Поэтому мы сами по крупицам, как можем, собираем информацию о земле, сетях, зданиях.

— Но с помощью областных институций?..

— Конечно же, без! Сейчас разрабатываем изменения в Генплан города, которым предусмотрено и развитие пригородных территорий. Винница и окрестные села обречены развиваться синхронно, а не порознь. Мы неоднократно встречались с чиновниками из Винницкого района, объясняли, просили… Нас интересует, какие участки отведены под сельское хозяйство, а какие – под промышленность. Понимания не добились. Информацию от коллег не получили и не получим. 

Опять же приведу типичный пример. В свое время Винницкий район взял и продал под промпроизводство корпорации “Рошен” 16 гектаров. Отлично. Продали, так подведите туда воду, газ, электроэнергию, и отведите стоки. Этого же никто не сделал… Поэтому объект пришлось подключать к городским коммуникациям. Повторюсь, нас не интересует, кому передается участок, но хотим знать – под что, чтобы предусмотреть в Генплане инфраструктуру.

— Более года в Виннице вакантна должность главного архитектора города. Вы на нее не претендуете. Недавно объявлен конкурс для желающих. Поскольку в связи с нынешней структурой управления в департаменте этот пост обретает второстепенное значение, хотя и с грузом ответственности, многих именитых местных архитекторов он не привлекает. Не считаете, что такой конкурс не оправдает ожидания?

— Второстепенность должности главного архитектора – это штамп, позиция, за которой наше архитектурное сообщество прячет свою неспособность генерировать внутри себя кандидата на эту должность. Думаю, любой из ныне живущих главных архитекторов может подтвердить, что полномочия управления архитектуры планомерно сокращались с 2004 года. Когда его возглавлял еще Александр Рекута, управление было очень уважаемым, одним из основных. В дальнейшем же ситуация в этом плане изменялась в худшую сторону.

После Александра Сергеевича ни один из главных архитекторов не занимался кадровыми вопросами. Поэтому возник дефицит не только управленческого состава, но даже на уровне исполнителей. При создании в апреле прошлого года департамента я столкнулся с тем, что квалифицированных кадров очень мало. Кроме того, до моего прихода управление, по сути, выпадало из системы исполкома. Не было взаимопонимания с другими подразделениями. Думаю, не в последнюю очередь это результат личностных особенностей коммуникации руководителей. Из-за этого предполагалось, что после реорганизации в штате департамента должно остаться 20 человек, которые занимались бы очень узким спектром вопросов.

Что же мы имеем сейчас?.. Функции и задачи расширены, а по количеству сотрудников наш департамент — один из самых больших. Численность восстановилась до исторического максимума 2008 года, при этом мы выполняем  гораздо больше работы. Так вот, главный архитектор города будет иметь все те же полномочия, которые имел начальник управления образца 2010 года. Что касается меня, как начальника, то я — человек адекватный, намерен строить свою работу с позиции экспертного обсуждения, а не административного давления. Так что не надо уменьшать значения должности замдиректора департамента – главного архитектора.

— Сколько кандидатур зарегистрировано?

— Насколько мне известно, пока ни одной. Ко мне на собеседование департамент кадровой политики никого не присылал.

— В этом году будут утверждаться изменения в Генплан города. В чем суть предложений специалистов?

— Условно их можно разделить на три группы. Первое направление – исправление неправильных решений, которые “кочуют” из одной редакции Генплана в другую. Например, мостовой переход, соединяющий ул. Р. Скалецкого со Старым городом. Его физически нельзя соорудить и соединить с ул. Московской, дорогой так, как он указан на схеме, поскольку со старогородской стороны территория застроена домами. От моста мы не отказываемся, но он пойдет другим путем. Хотя, честно говоря, более перспективным выглядит сооружение моста, тоже предусмотренного в Генплане, ниже по течению Южного Буга – в районе Сабарова.

Второе – исправление мелких ошибок. К примеру, раньше было предусмотрено строительство дома в промзоне. Хотим от подобного отказаться… А третьим проблемным моментом является определение новой перспективной границы города. Речь идет о возможном расширении территории Винницы. К этому шагу нас подталкивает ситуация со смежными административно-территориальными единицами. Соседние села проектируют свои объекты на границах города без согласования с нами. Я уже говорил о “Рошене” на территории Стрижавского поселкового совета, который невозможен без инфраструктуры города. Могу в этом контексте вспомнить еще решение Якушинецкого сельсовета, которым местные власти решили утвердить размещение по ул. Квятека гаражного кооператива. Что же получается, с одной стороны улицы стоят винницкие многоэтажки, а с другой – гаражи и территория населенного пункта села Зарванцы. Абсурдно звучит. Зарванцы находятся в трех километрах от этого участка, который они причисляют именно к “населенному пункту”. Между прочим, по утвержденному Якушинецким сельсоветом Генплану, на поле за ТЦ “Шок” предусмотрена многоэтажная застройка. При этом они упорно собираются создать гаражный кооператив, чтобы уже сейчас пополнять местный бюджет взносами от владельцев гаражей. Причем, о необходимости создания санитарной зоны вокруг гаражей сельсовет забыл.

Не скажу, что в Виннице все идеально, но мы оцениваем ситуацию комплексно, а они с позиции сегодняшнего дня и собственных интересов. Думаю, это происходит благодаря толерантному отношению областных органов. Областное управление архитектуры для того и существует, чтобы увязывать градостроительные процессы разных громад. А в реальности происходит… то, о чем я говорю.

— Какую зону в обозримом будущем следует присоединить к Виннице?

— О присоединении мы не говорим, только о синхронности развития. Вопрос изменения границ пока не обсуждался. Возможно, к нему вернутся наши потомки. А перспективную границу мы видим по объездной дороге за исключением территорий застройки Винницких Хуторов, Агрономического и Луки-Мелешковской, но включая “вишенское” поле. 

 “Проект моста на Кемпу готов. У “Мостобуда” можно выпросить рабочие чертежи и искать кого-то, кто готов вложить в сооружение 4 миллиона”

— Пока в городе нет главного архитектора, отвечать за все придется Вам. Скажите, хотя бы гипотетически, когда может быть сооружен мост на остров Кемпа?

— Определенные движения в этом направлении идут. Мы согласовали дизайн-проект. Он реален для исполнения компанией “Мостобуд”. Заминка только за реализацией. Очевидно, это требует спонсорских средств.

— Для “Мостобуда”?

— Спонсорских для моста… До последнего времени “Мостобуд” и выступал спонсором, но, возможно, реализация проекта зависит от финансовых возможностей или политической обстановки. Не знаю… Судя по тому, что представитель “Мостобуда” отсутствует в последние полтора месяца в городе, говорить о сроках реализации проблематично.

Напоминаю, что мы были готовы найти в бюджете деньги на проект, а потом искать спонсора. Винницкий архитектор Александр Коротких, надо отдать ему должное, проект сделал бесплатно и согласовал его с конструкторами проектного института “Мостобуда”. Ему большое спасибо. Теперь у “Мостобуда” можно выпросить рабочие чертежи и искать кого-то, кто готов вложить в сооружение моста 4 миллиона гривен или больше. Так что, когда будет мост, сказать не могу…

— Еще один вопрос так или иначе связанный с главой правления “Мостобуда” Владимиром Продивусом, которому мэрия передала участок площади Гагарина. Объект фактически превратился в долгострой. Имеет ли мэрия какое-то влияние на арендатора городской земли, чтобы ускорить процесс сдачи объекта в эксплуатацию? В договоре аренды указывались сроки завершения строительства торгового комплекса и благоустройства самой площади?

— Сроки завершения не указывались. Влияния не имеем… Если судить по степени готовности объекта, то его можно при определенной натяжке считать завершенным. То, что не доделано, типа фонтана, можно отложить до лучших времен… При таком объекте, какой получился, говорить о благоустройстве не уместно. Места для благоустройства там нет.

— Скажите, объекты в центровых местах города обязаны проходить публичное обсуждение?

— Знаете, сейчас, критикуя меня, архитекторы указывают на отсутствие градостроительного совета. Теоретически сейчас его создать можно, но он будет выглядеть комично, поскольку градсовет – это совещательный орган при главном архитекторе города. Если архитектор интересуется мнением коллег, он может, но не обязан, рассмотреть свой проект на градсовете. Будет главный архитектор, подпишу приказ о создании градсовета.

А теперь вернусь к тем замечательным временам, когда в 2008 году во главе профильного управления стоял дипломированный архитектор. Так вот, именно градсовет согласовал сооружение объекта на пл. Гагарина. Мне случайно на глаза попался протокол того заседания. Цвет и размеры несколько отличались от тех, которые использовал застройщик, но сама идея была одобрена всеми местными мэтрами архитектуры. Поэтому не могу сказать, что этот орган станет влиять на ситуацию, хотя экспертный совет нужен. В первую очередь, для власти. Правда, наше архитектурное сообщество погрязло в междоусобных дискуссиях и “междусобойчиках” одновременно. По одним вопросам спорят, по другим договариваются по принципу — сегодня ты поддержал мой проект, завтра я поддержу твой. Значение градсовета в последние 7 лет его существования настолько девальвировалось, что, наверное, в будущем, создавая новый, стоит менять его формат или состав.

— В какие сроки будет сооружена трамвайная линия по пр. Коцюбинского от пл. Победы до вокзала? Финансировать строительство будет исключительно Фонд П. Порошенко? Это означает, что власти отказались от идеи сооружения трамвайной или троллейбусной линии по ул. Липовецкой к новой кондитерской фабрике?

— Пока неясно. Никаких официальных договоров о финансировании этого проекта с фондом Петра Порошенко мэрия не подписывала. Скажу больше, еще не понятно о какой сумме может идти речь. Есть разные оценки. ТТУ “виртуально” просчитывало стоимость реализации этой идеи без самого проекта, и получило 16 млн. грн. Специалисты, которые проектируют подобные объекты, говорят о 30-40 миллионах. Окончательный ответ даст проектная документация, которой на сегодняшний день нет. Конечно, для экономии денег ТТУ может выполнять работы по укладке рельсов своими силами, в штате есть рельсоукладчики, но это далеко не самые крупные затраты, поэтому в целом мало что сэкономят.

— Проспект Коцюбинского перегружен транспортом… Считаете, для города эта линия нужна?

— Нужна. Необходимо развитие общественного транспорта. В силу известных причин, нам проще развивать трамвайные направления. Прокладка рельс по Коцюбинского позволит связать Центральный рынок с Вишенкой и отказаться от использования троллейбусного маршрута №5, а может и 11-го, хотя по нему вопрос окончательно не решен. Это освободит ресурс троллейбусов для того, чтобы эксплуатировать их на новых маршрутах. Например, от вокзала к ГПЗ через ул. Липовецкую мимо кондитерской фабрики. Все же понимают, что никакими автобусами людей не перевезти. Поэтому “Рошен” и подключается к проекту.

Что касается загруженности проспекта, то одна полоса хронически используется для парковки. На этом месте, рядом с тротуаром, будет ехать трамвай. Посередине дороги будет волнообразная разделительная полоса с относительно малым количеством парковочных мест. Благодаря реконструкции улиц Шмидта, Некрасова, Тимирязева мы хотим сделать там образцовую парковку, которая позволит разгрузить Коцюбинского.

— Давайте вспомним недавнюю историю с конкурсом проектов по реконструкции ЦПКиО им. Горького. Швейцарская сторона, письмо которой послужило формальным поводом для признания конкурса не состоявшимся, якобы отказывается от каких-либо претензий к регламенту его проведения. Не собирается ли исполком в связи с этим пересмотреть свое решение, фактически дискредитирующее мэрию в глазах европейцев?

— В процессе подготовки ответа швейцарцам открылись некоторые моменты, которые для нас были достаточно вескими, чтобы отменить конкурс. Это решение обжаловано пострадавшей стороной. Первое судебное заседание состоялось 31 июля. На сегодняшний день мы готовим условия нового конкурса, связываемся с потенциальными членами жюри.

— Сегодня приоритетным для инвестиций в промпроизводство является район бывшего ГПЗ. Варианты развития территорий микрорайона “Восточный” и Сабарова отложены на неопределенное время?

— “Восточный” нуждается в подведении коммуникаций. Если помните, “Рошен” именно там собирался строиться, а когда получил техусловия прокладки водопровода, отказался от этой затеи. Слишком дорого. Рано или поздно мы придем к тому, что возникнет необходимость развития этой территории, но пока не понятно когда настанет это “рано или поздно”. Что касается Сабарова, проблем с инфраструктурой нет, как впрочем, и желающих инвестировать. Почему развивается территория ГПЗ? Инвестор берет цех с подведенными к нему коммуникациями, и ставит там свое оборудование. И дело даже не в деньгах, а во времени. Не нужно ждать техусловий от предприятий, которые являются монополистами по их выдаче. К тому же у нас в городе предостаточно мест по улицам Тарногродского и Гонты, где промышленность существовала, и эти территории проще перепрофилировать. Это прекрасно, там уже нельзя снимать “Сталкер”… Были бы инвесторы, а резервы еще найдем. Когда они закончатся, вернемся к потенциально перспективным участкам. 

— Ваши увлечения вне работы связаны с путешествиями?

— Насколько это позволяет семейный бюджет и свободное время. Любимых мест нет. Мы с женой стараемся не повторяться. Мир большой, а жизнь коротка. Можем посетить второй раз конкретное место, если оно недалеко от Украины и с “изюминками”. Например, Арабские Эмираты. Перелет занимает пару часов, а там всегда комфортно и приятно…

— Перечень стран, которые посетили, исчисляется…

— Двухзначным числом. До трехзначного не дотянулись… Все поездки отличаются. Были у нас и длительные перелеты – по 11 часов. В 2007 году, помню, с большими приключениями добирались на Мальдивские острова. Изначально планировали делать пересадку в Дубаи. Но опоздали на самолет в Киеве, поэтому добирались в Эмираты через пол-Европы. Из Украины летели в Вену, а оттуда рейсом – в Дубаи. Наш самолет должен был прибыть в аэропорт за час до отправления рейса в Мале (столица Мальдив, — авт.). Опоздал. Пришлось ночевать в гостинице. В итоге добрались на Мальдивы, а наш багаж потерялся. Его нашли через несколько дней. Так что пока наша летняя одежда “летала”, приходилось терпеть жару чуть ли не в свитерах.

{jcomments on}

 

---

Подпишитесь на новости

---